Возле одного из деревьев стоял парень-садовник и крепил странную подвеску. Десяток металлических трубочек на подвесах, которые при каждом его движении издавали мелодичный звон. Парень закончил вязать узлы на ленте, отступил на шаг, но украшение продолжало и без его неловких движений раскачиваться на едва ощутимом ветру. По двору плыл звенящий перелив приятных звуков. Садовник улыбнулся и неспешно наклонившись, взял из корзины ещё одну подвеску. Сам он — Закалка, но я всмотрелся в контракты над головой и замер в удивлении, позабыв обо всём.

Печати были полноценными Указами и светили многоцветьем точь-в-точь как у Виликор. Или Мириота. Таких печатей просто не могло быть у простого садовника. А значит «садовник» — не больше, чем моя выдумка, а передо мной тот, кто родился в Третьем поясе, как и моя бывшая старшая. Не слуга, а один из семьи Тразадо и более важный, чем начертатель-лавочник. Судя по возрасту и возвышению, тот самый брат Виликор, что пострадал от неуёмной жажды силы своего отца. Во всяком случае Дарит никогда не говорил, что у девушки есть ещё братья.

От размышлений меня отвлекли шаги. Неторопливые и тяжёлые, они заранее обозначили приход обещанного мне мастера. Я обернулся и снова оказался поражён. Ожидал встретить простого ремесленника семьи, лишь более умелого, но по увиденному — это сам отец девушки. Мастер семьи. По силе он ничуть не слабее старика Кадора. А от Указов и вовсе рябит в глазах. Их несколько десятков: двух, трёхцветных; ярко горящих и тусклых, в таких я даже замечаю мелькание знакомых символов. Сам он выглядит младше, чем ожидаешь от отца парня, находящегося за моей спиной. Покрытая вышивкой рубаха, широкие штаны, заправленные в высокие сапоги с чуть загнутыми носами, сверху, на плечи накинута короткая шёлковая безрукавка с золотыми узорами на полах. Гордо поднятый подбородок и давящий взгляд. Я не стал обижать хозяина, хотя не испытывал к нему особого уважения, отставив к перилам оружие, низко склонился, прикладывая кулак к ладони:

— Младший приветствует уважаемого мастера.

— Добро пожаловать в мой дом.

Повисло молчание, которое заставило мне нервничать, не понимая происходящего, я сдался первый и заметил:

— Не ожидал, что мой заказ удостоится такой чести, как личная работа главы семьи. Моя благодарность не знает границ, мастер Тразадо.

Вернее, моё удивление, но знать об этом ему совершенно ненужно. Мужчина холодно бросил мне за спину короткий приказ:

— Ты здесь лишний, оставь нас.

— Слушаюсь, отец.

По голосу совсем непохож на Виликор, в нём нет холодности и скрытого вызова, лишь покорность. Или я думаю о глупостях?