– В Траванкор?

– О-о! – И опять волна нетерпеливой дрожи прошла по ее телу.

– Значит, на вторую ночь после этой, в час ночи, здесь.

– Нет, лучше в развалинах часовни, сразу за гостиницей. Там рядом дорога.

– Условлено! Если что-нибудь изменится – почтовый ящик в пасти льва.

– О боги! Боюсь подумать! А теперь пора!

Даярам перескочил перила балкона и бережно принял Тиллоттаму, прыгнувшую следом. На миг ее крепкое, горячее под тонким сари тело прикоснулось к нему, и у Даярама перехватило дыхание. Она отступила, тревожно оглянувшись.

– Не надо, не провожайте меня!

– Я только до ограды, сквозь кусты!

Художник довел ее до выхода на дорогу к гостинице. Тиллоттама повернулась, сложила руки в намасте, и снова Даярам увидел ее громадные глаза, старавшиеся заглянуть в потайные недра его души. Теперь в ее взоре ярче всего светилась надежда. Кто смог бы обмануть ее? Уж, во всяком случае, не он!

Рамамурти поспешил домой, подсчитал все имеющиеся деньги и необходимые платежи и, успокоившись, уснул так крепко, что встал на час позже обычного. Не теряя времени на завтрак, Даярам пошел к автобусной станции, чтобы добраться до ближайшего городка. Он быстро шагал, задумавшись, и не заметил, что на его пути стоит, широко расставив руки, стройный юноша в высоком тюрбане.

Рамамурти натолкнулся на каменную грудь, отскочил и упал бы, если бы не приготовленные объятия.

– Анарендра! Откуда ты? – радостно вскричал Даярам, узнавая друга, с которым вместе учился и вместе проделал часть своих странствований по Индии.

– Я здесь по призыву учителя. Приехал помогать ему, приглашенному для участия в историческом фильме. А ты по-прежнему ищешь ее, Анупамсундарту?

– Нашел, – серьезно сказал Даярам, но приятель принял это за шутку и одобрительно погладил его по плечу.

– Покажешь мне Кхаджурахо? Я здесь всего час!

– Если хочешь – вечером. Сейчас я спешу на автобус.

– Зачем? Можно попросить автомобиль учителя, и я сам отвезу тебя.

– О боги! Это помощь Лакшми! Скажи, ты можешь сделать это не сегодня, а послезавтра? Только очень рано? Ты мне поможешь, как никогда!

– Разумеется! Но почему такой торжественный тон? Что с тобой, ты нервничаешь, как никогда?