— Теперь я… — несмело и негромко отозвался один из унтеров.

— Ну, так командуй, моавитянин! – возопил Пастор и, повернувшись к ракетчикам, обозрел их хозяйство.

— Так чего обалдуйствуем? – повторил он.

— Да вот… — старший расчета замялся на мгновение, пытаясь определиться, как обращаться к пастырю. – Не видно в полете снаряд! Не работает трассер! И, поди, разбери, брак это или саботаж!

Афанасий обозрел расчет из четырех человек и все снаряжение – снаряды в отдельных ящиках; распределительную коробку; катушку проводов; короба переноски оборудования, используемые как опоры пусковых; прицельный визор, совмещенный со стереотрубой, переносной пульт управления ракетой.

— Брак… Саботаж… И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? Ещё раз забудешь вкрутить трассер, я тебе с душевной скорбью его в зад вставлю, — сумрачно пообещал он младшему оператору, ответственному за подготовку ракет к бою. Тот суматошно оглянулся на ящики и мгновенно сник, виновато втянув голову в плечи.

— Теперь так, – четко и деловито раздавал указания Афанасий. – Всю снасть тащите вон туда, под следующий пригорочек, — он указал, куда именно. – Пока минами не накрыло. А визор с пультом и телефоном – вон туда, на передовую, под навесик с маскировкой. Без команды не стрелять, ждать меня.

В этот момент командующий вражеским полком жестоко выговаривал обер–лейтенанту неудачливой кампф–группы, бездарно и бессмысленно потерявшей робосапера, танк, бойцов и время. Больше всего комполка боялся, что о промашке проведает сам нобиль, всезнающий и всеведущий, который как раз накануне ещё раз довёл до общего сведения, что танки и иная тяжелая бронетехника должны применяться массированно, не менее чем взводом за раз. Нарушителям Томас пообещал разные официальные кары, а неформально посулил собственноручно натянуть на макушку и завязать живописным бантиком то, что отличает мужчину от женщины. Учитывая, что нобиль исключительно редко опускался до низменных физиологических угроз, его слова обретали вдвойне мрачный смысл.

И все же комполка сквозь пальцы посмотрел на решение обер–лейтенанта атаковать на слабо защищённом участке, не дожидаясь поддержки. Он рассчитывал, что удастся снова повторить прием с решительным броском на растерянного врага и теперь пожинал неожиданный результат. Следующая атака должна была пройти по всем правилам, и комполка молился о её скорейшем завершении, чтобы непростительный промах можно было замазать несомненной и однозначной победой.

Афанасий быстро обошел позиции взвода, внушая и вдохновляя. В жизни он не привык выражаться так витиевато, но едва увидев взвод, интуитивно почувствовал, что обыденное слово здесь не поможет. Испуганным и деморализованным солдатам требовалось что‑то иное, какой‑нибудь якорь, чтобы зацепить внимание — одновременно и приземлить, и вдохновить. Слегка вычурный, нарочито «библейский» стиль с обильными цитатами оказался именно тем, что требовалось. Хотя диакон не являлся представителем церкви в полном смысле — бойцам, что сейчас готовились к новой схватке, не было дела до таких нюансов. Они смотрели на него как на пастыря, вселяющего смелость в дрогнувшие сердца, и Афанасий по мере слабых человеческих сил ободрял паству.