– Жалкие потуги! – презрительно оценил генерал Зееленбиндер.

Адъютант в целом был с ним согласен. Русскими командовал явный идиот. Совокупной мощи русских не хватало, чтоб поразить хотя бы кого-то, все их ракеты успешно перехватывались на границе обнаружения, а усилия лазерных батарей разбивались об надежные, стабильные экраны Фридмана. Если б русские сосредоточили весь огонь на какой-либо одной цели, тогда иное дело… но они явно потеряли общее управление, если вообще имели его изначально, и теперь просто бессмысленно сближались, ведя бессистемный неприцельный огонь, растрачивая боезапас, наполняя пространство боя обломками, облаками газа, высокотемпературными ложными целями и перегревая энергетические виды оружия.

– Вот оно! – удовлетворенно сказал рядом адмирал Штерн. – Русский медведь пошел в атаку!

– Им не пробить защиту, – заметил Радзивилл. – Наши системы противоракетной обороны гарантированно перехватят все цели даже при максимальной плотности огня русских!

– А им плевать! – бросил Штерн и в очередной раз с подозрением оглянулся на развертку Клондайка. И хищно застыл, уставившись в нечто, видимое только ему одному.

Отчаянно замигал сигнал срочного оповещения. Дежурный оператор-картографист растерянно огляделся, словно ожидая подсказки, и вручную ввел новые данные. Изображение одного из кораблей в европейском построении покрылось символическими язычками пламени.

– А вот русские попали, – озадаченно пробормотал адмирал. – Получается, они и так умеют?.. Генерал Зееленбиндер! При дальнейших маневрах учитывайте, пожалуйста, «Торы» Клондайка!

– Мы учитываем, – угрюмо отозвался генерал. – Ни один наш корабль не проходил директрису «глаза бури»!

– Значит, русские научились его смещать! – радостно сообщил адмирал. – Хотя все сраные умники уверяли, что это невозможно!

Адъютант незаметно поморщился. Он прекрасно знал о сложных и неоднозначных договоренностях, скрепляющих европейские корабли в единую силу. Седьмой флот, самая мощная и организованная группировка, на самом деле вовсе не всецело подчинялся адмиралу, именно потому руководил боем генерал Зееленбиндер, а не сам адмирал. В свете этих реалий радость Штерна по поводу очередной неудачи претендующего на самостоятельность генерала была естественной, даже оправданной… но нельзя же так явно! Однако старый адмирал плевать хотел на условности, совсем как русские – и если он злорадствовал, то это видели все.

– Ежи! – прошипел еле слышно адмирал. – Я хочу, чтоб этот сраный «тринадцатый» был не где-то, а на моем пыточном столике! Ты, долбаный начальник разведки, сможешь это сделать?