Замерев, он осознал, что не знает, куда следовать дальше.

— Атла!

Ароматы трав разными оттенками поднимались с низу и, закручиваясь в спирали, растворялись в небе. Успокаивающее тепло проникало через стопы в тело. Острый прицел глаз и слабое дуновение ее дыхания Марсий почувствовал на спине. Резко развернувшись, он увидел ее так близко, что от неожиданности и эмоций закружилась голова.

Ее глаза были прямо напротив его глаз. Она смотрела так загадочно и страстно, что вызывала дрожь и невиданной силы влечение. Вся вселенная отражалась сейчас в ней, все, что он когда-либо видел, знал, чувствовал, все дорогое и любимое, великое и таинственное — все уместилось в ее глазах.

Загадочность и непредсказуемость скрывались в ней в эту минуту наравне с хрупкостью и невинностью. Марсию всегда было трудно отключить рассудок и, поддавшись эмоциям, кинуться в омут чувств. Неистово желая заключить ее в объятья, прикоснуться к губам, он собрал всю волю в кулак и совершил шаг назад. Но досада разочарования, острой космической бурей вспыхнувшая в ее зрачках, окончательно свела Марсия с ума. Потеряв дар управлять собой, он поцеловал ее. После чего резко отпрянул назад, стыдливо глядя исподлобья.

В ее глазах он увидел свое отражение, темное и точное, как будто бы ее глаза были двумя волшебными кусочками зеркала, навеки заключившего в себе его образ. Её лицо, обращенное к нему, казалось хрупким, золотым кристаллом, светящимся изнутри ровным немеркнущим светом. Она нисколько не сожалела о поцелуе, напротив, казалось, она умоляла его продолжать, и, не думая долго, уже сама приблизилась, обвив шею его руками. Марсий почувствовал внутри себя свет мягкой мерцающей звезды, пламя которой вспыхивало и вырывалось наружу.

Бархатная кожа, невесомые прикосновения и бушующий в сердце восторг слились воедино. Сложнейшие движения духа совершались в нем с силой, открывая единственный настоящий выход к мировой гармонии. Он видел перед собой сияние вроде того, мимо которого они мчались на другом конце света, хотя сияния не было, он слышал музыку воды и ветра, хотя кругом царила тишина, он чувствовал, что победил уже, хотя знал точно, что вся битва еще впереди. Громко билось сердце, сильно кружилась голова, и им казалось, что над их погрузившимися в мягкую траву телами вращается сразу весь мир.

Глава 18. Две стороны одной медали.

Стемнело, волнение немного усиливалось, звезд было меньше, и только самые яркие пробивались сквозь мглу ночного тумана тусклой золотой рябью.

Заканчивался четырнадцатый день с того момента, как пациф и муриец стали чинить судно.