— Они составляют карту планеты, на это нужно время, — успокаивал его Хет.

— Слишком долго. Их города давно должны были сгнить с таким подходом к делам!

— Они могли улететь на твоей сфере домой без нас? — задумчиво спросил Хет.

Ёнк громко рассмеялся:

— Если бы это было возможно, меня бы здесь уже не было. На сфере шансов долететь нет, и они это понимать должны.

Хет перевел взгляд на руки Ёнка. Они дрожали от усталости.

— Тебе надо отдохнуть, — уговаривал его Хет. — Один или два дня ничего не решат. Ты доводишь себя до изнеможения!

— Один или два дня могут решить судьбу человечества, — укорил его пациф. — Продолжаем!

Пациф выжал свой ресурс на этот день до последнего. Уже в темноте Хет снимал его обессиленного с корабля. Семнадцать раз пациф пытался запустить систему, но не работало.

— Я не знаю, как оживить корабль! — еле шевеля языком, твердил пациф.

Хет никак это не комментировал. Он усадил пацифа возле костра, протер его руки водой и стал кормить. Ёнк облокотился на прохладный камень и прикрыл глаза.

Пациф пал духом. Он не укладывался в план, который сам себе наметил, и был подавлен. Хету очень хотелось подбодрить его.

— Хочешь, я покажу тебе сокровища? — улыбаясь, спросил Муриец.

— Нет! — резко ответил Ёнк.

Муриец не послушал его и высыпал из мешка несколько предметов.

— Ну ты и барахольщик! — покосившись на бесформенную груду, укорил его пациф.

— Я… я… — волновался муриец.

— Что это за куча хлама? — пренебрежительно спросил Ёнк, поднимая сухую витиеватую ветку.

— Переверни ее, — приподняв один из уголков губ, произнес Хет.

Ёнк последовал его совету, но, судя по равнодушному выражению глаз, не внял попытке юноши приобщить его к искусству.