— Куда прямо в обуви! — взревел Кирилл Константинович. — Совсем мать не уважаешь!!! Ходишь в грязных бутцах, где захочется и когда захочется!..

— Пусть идёт, дорогой, потом сам же здесь и приберёт, — прочирикала Элина Евгеньевна, бестолково улыбаясь. — А нам с тобой нужно ещё столько обговорить…

И увела его на кухню, где тотчас же заиграла музыка из шлягеров 80-х годов.

— Мам, выключи, а то опять менты придут, — попросил усталый Легонт перед тем, как запереться в ванной, но родительница пропустила мимо ушей его предупреждение.

На этот раз приводить себя в порядок пришлось с предельной осторожностью. Беззаботно пользоваться душем нельзя, а то канализация опять придёт в негодность. Поэтому сначала приходилось затыкать отверстие слива пробкой, а потом, если в использованной воде не было никаких волосинок, спускать её в трубу. Так советовал Бертран во избежание лишних проблем. Справиться с грязью не составило труда. Куда неприятней оказалось промывать раны. Причём в голове продолжали вертеться панические мысли о сегодняшних событиях.

Когда банные процедуры были завершены, за окном начало светлеть. Охтин мирно сопел, уткнувшись в кухонный стол. Элина Евгеньевна же стелила для него диван.

— Ну наконец-то, — всплеснула она руками, увидев сына на пороге зала. — Что у вас стряслось? Почему тебя не было столько времени? Я подумала даже, что с тобой снова что-нибудь случилось…

— У меня не было возможности сообщить, — промолвил парень и присел на кресло, зажимая голову обеими руками.

— Что-то не так? — потрепав его за рожки, спросила Элина Евгеньевна и скомкала простыню, которую собиралась стелить будущему мужу. — Ты расстроился из-за нас с Кирюшей?..

— Нет, — невесело усмехнулся бес и приподнял правое копыто. — У моих новых сородичей беда, а я ничем не могу помочь. Бертран попал в переделку, а виновник этого — один из детей высокопоставленного чиновника.

— И что ты хочешь делать?

— Не знаю…

— Ложись пока спать. Вон и так уж утро скоро. А потом вместе подумаем, когда лишних ушей не будет рядом…

Утро для Легонта наступило в обед. И если бы не яростный звонок в дверь, он продолжал бы наслаждаться тишиной и покоем хоть до вечера. Когда прозвучал десятый сигнал, парень понял, что в квартире, кроме него, больше никого нет, и нехотя поплёлся открывать настырному визитёру.

Сонливость беса быстро пропала, едва дверь ударилась о его помятое лицо. В следующую секунду кто-то резкими движениями скрутил юнцу руки и прижал к стене.

— Отставить, отставить! — прогудел знакомый голос, и в квартиру вошёл Аброн в странной чёрной одежде.