Получив очередную оплеуху от Сильвания, она затихла. Впрочем, в темноте зала возникла знакомая рогатая фигура в плаще. Это был люциферит. Но как он ожил, ведь Женя же лично превратила его в окаменелый скелет??? Хотя вопросы сейчас были не уместны, ведь и сама она должна была лежать в склепе в окружении мёртвых тел под сдавливающим прессом кирпичей сверху.

— Ах, Ламбрант! — восторженно сказала Зоя и побежала его встречать.

— Ого, что за прикид? — оживился парень со светлой чёлкой.

— Это трофей, — похвастался Павлов, расправив полы своего плаща, и Женя узнала этот наряд.

Правда, от этого факта ей сделалось как-то не по себе. Как будто радость закончилась и наступила печаль. Именно уныние испытала она в этот момент, глядя, как сатанисты окружают Ламбранта с хвалебными репликами.

— Всё-таки тебе удалось прибить этого гада Филиппа? — полюбопытствовал другой немолодой мужчина.

— Да, Гросс, твоими молитвами, — улыбнулся ему люциферит. — Отрезал ему его уродливую башку.

Он вдруг вытащил из мешка, висевшего у него на поясе, чью-то голову весьма странного вида. Жиденькие рыжие волосёнки на макушке, серо-зелёного цвета лицо, маленькие заплывшие глазки и окровавленный рот. Но Жене казалось, будто она очень хорошо знает того, кому, несмотря на всю безобразность, принадлежала эта башка.

— Филипп? — спросила вдруг она не своим голосом, и все присутствующие обернулись к ней.

— Он самый, — торжествующе сказал люциферит и запустил отрезанную голову прямо в неё.

Та, словно мяч, ударилась об девушку и отскочила куда-то в сторону. Женя заплакала и зажмурилась. Теперь она не испытывала сарказма, а, наоборот, была сильно огорчена происходящим. Как будто находилась в чужом теле и испытывала посторонние эмоции.

— Пришёл и твой черёд, Винес, — продолжил Ламбрант, жестом приглашая своих друзей к пленнице. — Давайте, на чём вы там остановились…

— Мерзкий парнокопытный чёрт! — выкрикнула следом Дольсон. — Тебе не удастся уйти! Завтра же твою рогатую башку повесят на городской ратуше!!

— Боюсь, это твою башку повесят, — парировала Зоя, глядя на разозлённую жертву сквозь прорези для глаз в куколе. — Я сама это сделаю с превеликим удовольствием…

— Если разрешит Ламбрант, — вставил Сильваний, всё так же крепко сжимая кинжал.

— Господа, она ваша, — сообщил Павлов довольным голосом. — Делайте с ней всё, что считаете нужным.

— Я бы попробовала её крови! — заявила девица в больших очках.

— Да, вырежьте ей сердце, сварим и отведаем! — поддержала её подруга с заколкой в форме бабочки.

— Я принесу серебряную посуду, — вызвался Силантьев и побежал к выходу.