— Человеческий? — не переставал глумиться Ламбрант, проверяя прочность её блестящего покрытия.

— Мы стали бесами из-за ритуала, — попыталась Пелевец говорить более бодрым голосом. — Нас отдали в жертву. Был какой-то зодиак Сатаны. Значит, надо провести обратный ритуал, чтобы всё изменилось.

— Нет, — разочаровал её люциферит, трогая покрытые золотом рога.

— Вы же не знаете, — осмелела патологоанатом, ничуть не сопротивляясь его прикосновениям. — И никто не знает, да?

— Выпив мёртвой воды, любой становится мёртвым, — заговорил Павлов с видом священника, хотя его пугающее лицо превращало любую фразу в угрозу. — Тело — это лишь сосуд, в котором может обитать сущность. Твоё тело вот стало пристанищем для беса.

— Но… — попробовала возразить женщина и обернулась на стуки, доносящиеся со стороны пожарной лестницы.

— Но одну сущность может вытеснить другая, более сильная, — продолжил демон, ничуть не беспокоясь из-за посторонних звуков. Его как будто перестали волновать киверниты и их пособники. — Например, я могу завладеть твоим телом.

Теперь Герда стала понимать поведение рогатого собеседника. И это ей отнюдь не понравилось. Она напряглась ещё сильнее, косо поглядывая в сторону выхода. Если сюда прибежит хоть кто-нибудь, это позволит избавиться от коварного люциферита.

— Я не сущность, — оспорила Пелевец, готовая даже ударить подозрительного соплеменника Зибуэля. — И я не дам Вам переселиться в меня.

— Ах, если бы я спрашивал, — улыбнулся Ламбрант, показав горящие глаза.

Монахи тем временем взбирались по пожарной лестнице на крышу. Снизу их подгонял Бейлон, уже вооружившись автоматом. Кажется, ему надоели символические сражения с рогатыми тварями. Равным образом и его брат предпочёл спрятать своё тело в новый сверкающий плащ. Он до последнего пытался вытащить из своих ран вокруг рта жёлтые зубы Зибуэля. Но те прочно вошли в кожу и словно окаменели. Поэтому любое шевеление причиняло киверниту нестерпимую боль.

— Не трогай, вырежем в более подходящих условиях, — повторял Бейлон, смахивая с себя строительную пыль.

— Я бы вырезал ленточки из этого люциферита, — огрызнулся Данталион, который теперь выглядел очень специфично. Зубы вокруг его губ напоминали усы и бородку, только причудливой формы и цвета.

— Хорошо, что он не вырезал ничего из нас, — парировал длинноволосый собрат и полез вслед за монахами наверх.

Когда он поднялся на вершину Дворца Шахтёров, там его ожидала странная картина. На кровле лежали и сидели бесы с паутинами на рогах. Посреди них стояла Герда, потирая блестящие участки своей кожи. Она не удивилась появлению бородатых церковников и не торопилась сбежать от них, лишь настороженно посматривала на их оружие.