Глава II

Глава II

В лаборатории сгущались сумерки, и Штеккер зажег огонь. Исчезли неясные тени под ровным светом, струившимся от матовых полушарий под высоким потолком.

За окном вдруг сразу стало темнее, будто опустили на него мутную завесу. Тишина стояла невозмутимая, какая бывает в предвечерний час в обширных пустых помещениях, когда останешься в них один, утомленный дневной суетой и шумом.

Штеккер сегодня задержался здесь дольше обыкновенного для выполнения новой работы и на полчаса перед этим отдался ленивому far niente, куря сигару. Он перебирал в памяти все, что видел и слышал в течение последних дней.

Гейслер сказал как-то:

— Попробуйте поставить себя на место тех сотен тысяч, которых будут травить вашими газами, как крыс или сусликов.

Штеккер презрительно усмехнулся.

— Странное сопоставление! Сотни тысяч — это пушечное мясо, предназначенное железными законами пополнять статистические рубрики убитых и раненых. А он принадлежит к числу тех, которые являются сами движущей силой в сложном ходе дел человеческих. Случайность, конечно, возможна всегда, — он вспомнил трагическую судьбу Саккура[10], погибшего в разгаре своей работы. Ну что же, он сумеет встретить смерть достойным образом, как подобает ученому и мыслителю, без воплей и ужасов. Но это нисколько не меняет сущности дела.

Штеккер бросил докуренную сигару, потянулся и перешел к рабочему столу, где стоял прибор для испытания физиологического действия исследуемых газов. Под большим стеклянным колпаком сидела уже очередная жертва, большая серая крыса, беспокойно забегавшая при приближении человека. Штеккер посмотрел на нее несколько секунд, выжидая, пока она отодвинется к дальнему краю резервуара, в стороне от подводящего крана, потом впустил облачко красноватого газа под колокол и стал наблюдать.

Крыса забилась, в угол, не трогаясь с места, и только когда первая багровая струйка, стелющаяся по дну, лизнула ноги, она, почувствовав ожог, жалобно закричала и заметалась в прозрачной клетке, стукаясь носом о стеклянные стенки, поднимаясь на задние лапки, царапая передними преграду и вытягивая кверху голову в смертной боли и ужасе.

Штеккер равнодушно следил за Знакомыми этапами действия газа и ждал. Крыса, бегая от стенки к стенке, наткнулась на небольшую колодку, поставленную посреди дна и возвышавшуюся над ним на несколько дюймов. В одно мгновение она вскарабкалась наверх и глядела на подымающееся снизу багровое море, вся дрожа и облизывая обожжённые лапы. Но дышала она по-прежнему спокойно, — вне облака присутствие газа не беспокоило животное. С этим то и приходилось бороться больше всего и пока безуспешно. Газ имел колоссальную плотность и чрезвычайно медленно смешивался с воздухом, двигаясь густой волной. И сейчас было то же, несмотря на примеси, имеющие назначением облегчить распространение ядовитого облака. Правда, оно давало о себе знать издали слабым приторным запахом, уже знакомым Штеккеру, но запах этот, вызываемый именно летучими примесями, не был ядовит, хотя и причинял легкое головокружение.