– Если бы я была суеверной, то сказала бы, что этот отель проклят, – заметила Томи.

– Если бы я был суеверным, то сказал бы, что наблюдателю со стороны этот отель мог бы показаться как раз наоборот, – отозвался Роб. – Хотя, конечно, смешно.

Я нахмурился, глядя на него:

– Что ты имеешь в виду?

Он пожал плечами и неловко улыбнулся:

– Там, в дороге, ты правильно говорил: конец света наступил, а мы все живы, ведь так?

– Боже… – пробормотал я, и мое сердце упало. – Бедный Натан.

Дилан прервал меня:

– Джон, Натан здесь.

Мы переглянулись с Робом и тут же вскочили.

– Натан здесь?

– Да! – Он улыбнулся. – Не в лучшей форме, конечно, но ему удалось сбежать. Пробирался к нам пешком. Он был похож на труп, когда буквально вывалился из леса. Но ему удалось, понимаешь! Я ж посчитал, что он точно умер, когда мы с Арраном потеряли его. Спит уже почти сутки. Да сами поговорите с ним, когда проснется.

– Господи! – Я чуть не упал обратно в кресло. – Слава богу!

Томи положила руку мне на плечо:

– Первым делом он попросил водки. Не воды, а водки. Приятно знать, что опыт близкой смерти не изменил его.

– Бог определенно приложил к этому руку, – рассказал Дилан. – Или этот сумасшедший парнишка перехитрил в лесах смерть. Сказал, что подвернул ногу и однажды ночью от холода у него начались галлюцинации. Он не сомневался, что скоро умрет от переохлаждения, но очнулся и именно тогда понял, что у него получится, и неважно, сможет он идти или нет.

По спине у меня побежали мурашки, но я ничего не сказал о теории Аррана. Не время было снова ставить мое здравомыслие под сомнение.

День семьдесят первый

День семьдесят первый

Поднявшись наверх, я долго спал. Мне больше ничего не хотелось делать, даже разговаривать с людьми. Не хотелось думать о городе или о девочке на крыше или вместе с Томи просматривать электронные письма Балоша. Не хотелось переезжать в город или отправляться в опасный путь в США. Я хотел спать вечно и не просыпаться в этом мире никогда.