Напуганный разговорами седоков «ванька», согласившийся везти на Хитровку только за лишний пятак, остановил экипаж:

– Все, господа хорошие, приехали. Вот она, «Сибирь», не приведи господь…

И мелко закрестился.

– Скорее! Лови извозчика! – И Геннадий сунул Валентину горсть мелочи – вся «царская» касса группы на данный момент. Тот бестолково заметался по мостовой, не зная, что делать. Пролетка, как раз проезжавшая по Большой Бронной, вынуждена была принять к тротуару; извозчик обложил бестолкового «скубента» непечатной бранью и взмахнул бичом.

– Да скорее, мать вашу! Дрон!

Дрон кинулся наперерез:

– А ну стой! Поедешь на Хитровку!

Кучер, настоящий «лихач», аристократ извозного промысла, судя по лакированной пролетке и статной, подобраной в масть серой паре лошадей, – решительно замотал головой:

– Ни-и-и-и, барин, даже и не простите! До Старой могу, а дале сами, на Хитровку мне лезть никак не можно!

– Ладно, хоть до Старой! – прохрипел Дрон. Очень хотелось дать кучеру в морду и скинуть с козел; но он, увы, не представлял, как управлять лошадиной тягой. – Эй, давайте сюда! Едем!

Геннадий заскочил в пролетку, чуть ли не волоча за собой окончательно потерявшего способность соображать Валентина. Следом в экипаж погрузился и Виктор.

– Лошади устали, господа хорошие, куда же вы, все вместе-то… – заныл было извозчик, но вконец озверевший Дрон вытянул из-за пазухи ТТ и приставил его к боку спорщика.

– Езжай, гнида, завалю на хрен!

Извозчик впервые в жизни видел автоматический пистолет, но суть реплики уловил.

– Да я ж… барин, чево вы… я што, я – как скажете!

– На Хитровку! – ледяным голосом приказал Геннадий. – Дрон, если будет упираться – прострели ему колено.

– Ага, а сам будешь править этим тарантасом, – с ядом в голосе добавила Вероника. Девушка уселась в экипаж вслед за Виктором.

– Не боись, если надо – буду, – хмыкнул Дрон. Он пристроился на козлах рядом с перепуганным кучером, упирая в бок несчастному ствол. На ТТ, для маскировки, он накинул какую-то тряпку. – Че лыбишься, как параша? Пошел, мля…

В гости к Лопаткину они явились на редкость вовремя: студент был в истерике и как раз собирался поправить дела понюшкой белого порошка. Но – не сложилось; Дрон безжалостно отобрал зелье, после чего бедняга был подвергнут допросу.