– Не читал, – покачал головой Ваня. – А чем этот корнет знаменит?

– Да уж знаменит… – И отец устроился поудобнее. – История корнета Саввина презанятнейшая. Сей герой – конногвардеец, гусар – оказался замешан в скандале с кражей бриллиантов из оклада одной иконы. Висела та икона не где-нибудь, а в Мраморном дворце, в спальне великой княгини. И в краже подозревали не полотера или истопника, а ни много ни мало – великого князя Николая Константиновича. Было ему тогда всего двадцать четыре года, и он мило развлекался в семейном гнездышке с девицами сомнительного поведения… впрочем, не об этом сейчас речь. К той краже корнет Николай Саввин, бывший в ту пору девятнадцатилетним оболтусом, никаким боком не относился; дело, как водится, спустили на тормозах – великий князь все-таки. И вот через много лет корнет, успевший к тому времен повоевать добровольцем в Болгарии и даже отличиться под Плевной, вдруг заявляет…

Постой, когда же это было? – перебил сам себя Олег Иванович – Ну да, вроде бы в одна тысяча восемьсот восемьдесят шестом году! В общем, Саввин заявил – или еще не успел, даты я не знаю, – что никакой вульгарной кражи не было вовсе! А был «революционный» заговор, который возглавлял великий князь. И деньги от продажи бриллиантов должны были пойти на дело свержения государя императора Александра Второго. И якобы великий князь самолично передавал эти деньги Софье Перовской![79] А он, корнет Саввин, был поверенным великого князя в революционных делах, – хотя на самом деле только водил ему девиц.

Ну и понеслось. Позже Саввин поставлял – то есть будет поставлять – русских лошадей итальянской армии, но сбежит с деньгами. И самая грандиозная афера: Саввин делает попытку внушить турецкому султану Абдул-Гамиду, что он – великий князь Константин Николаевич и кандидат на болгарский трон. Но – не выйдет; его разоблачат и вышлют в Россию, а там определят на вечную ссылку в Иркутскую губернию.

– Круто! – одобрил Иван. – Может, он и правда революционерам бабки от князя носил? А умер, значит, в ссылке?

– Вовсе нет, – ответил отец. – Не только не умер – но дожил до революции, и уж там… В семнадцатом Керенский (кстати, его старинный приятель) – отправит Саввина в Японию, заключать «секретный мир» с Германией. Мира тот, правда, не заключит, зато в восемнадцатом будет подбивать япошек напасть на Дальний Восток и выбить оттуда большевиков. А ты говоришь – король Мадагаскара…

– И значит, как раз сейчас этот корнет все и затевает? – уточнил Ваня. История ему явно понравилась.

– Ну да, прямо сейчас. Ходит по Парижу и врет направо и налево насчет бриллиантов для «Народной воли» и революционера великого князя.