— А с Илинго и Гзицино ты тоже был? — почему-то прямое местное словечко «гзерд» у меня с языка не идёт, кажется слишком физиологичным.

— Был где? — а Чероди так и не научился понимать эвфемизмы, не понимает даже, зачем они нужны.

— Гзерд?

— Да, — удивился он. — Но генетическая совместимость с остальными оказалась не идеальной.

Спать — можно с кем угодно — кроме, разве что, нас, непонятных не вполне людей. Но рожать — только с разрешения матриарха и её советниц-генетиков. В семейных установках лицин всё чётко оговаривается: забота о здоровье клана — прежде всего.

— А твои подруги из клана Цэнди не обидятся, если узнают, что ты ласкаешь тут чужих женщин? — спросил я, пытаясь передать интонацией факт подначки.

Чероди ожидаемо не понял:

— С чего бы им обижаться? Они порадуются: мои гены считаются принадлежащими их клану.

Лицин не знают ревности. И крутить любовь могут прилюдно, и втроём могут, и сообщить одному мужчине о другом могут. И весь клан в курсе, кто, с кем и что — дело житейское, а отношения обычно очень дружеские, настолько дружеские, как почти никогда не бывает на Земле. Только вот рожать без разрешения матриарха женщинам — табу. Гзицино даже пыталась объяснить мне про биохимический замок, который снимает матриарх или кто-то из её свиты — но это оказалось для меня слишком сложным.

Я понял только, что всё, связанное с детьми, планируется очень жёстко. Уточняя, спросил у Чероди:

— А женщинам Кэлдзи можно родить от тебя только одну девочку?

— Да, — сказал он с тенью удивления: элементарная вещь, которую мы уже обсуждали. — Матриарх Радзико планирует на ближайший год трёх девочек — мою дочь и ещё двух от тех, кто прибыл помогать вам знакомиться с лицин. Больше девочки не нужны, у клана ещё есть планы на мальчиков.

При их отношениях с миром точное планирование семьи — необходимая вещь.

— А у Нганизо мог появиться мальчик? — спросил я. — Ну, вдруг?

Чероди, улыбаясь, махнул ладонью:

— Она была открыта для дочери, а не длясына.

— А она тебе об этом сказала?

— Конечно, — и Чероди любопытно развил мысль фразой и запахом, которые мне не удалось перевести точно. Нечто, вроде «её внутренним воротам пришлось выбирать из моих семян подходящие» — смущающая непосредственность.

А потом поразил меня приглашением прийти к Нганизо, чтобы взглянуть на рождение его дочери.

— Матриарх хотела бы вашего присутствия на празднике — твоего и твоих родичей, — сказал он.