Вытянув шею, мертвец снова попытался вцепиться в подбородок Ярослава. Швец почувствовал, как холодные губы протиста коснулись его кожи, но дотянуться до него зубами тот не смог.

— Вася! — прошипел Швец. — Помоги!..

Сидя на полу раздвинув ноги, инженер прижал приклад к плечу и выстрелил. Пуля впилась в плечо мертвеца, отдача едва не вырвала автомат из трясущихся рук парня. Второй выстрел оказался не лучше — пуля пробила дырку в стене за сцепившимися человеком и мертвецом. Перенервничав, инженер совсем забыл, что кроме целика в автомате есть еще и мушка, на линии с которыми следует совмещать цель, и целился через один целик.

Срезав последнего оставшегося на ногах протиста, Кнопа крутанулась к штурмовику, упала на одно колено и, переключившись на огонь одиночными, нажала на спусковой крючок. Сухой щелчок бойка ознаменовал, что боеприпасы подошли к концу. Запустив руку в подсумок, девушка принялась шарить в поиске рассыпанных на дне патронов.

Наконец сообразив, что не дает ему добраться до добычи, мертвец без усилий оторвал руки Швеца от своего горла. Оскалился, выделяя побольше слюны, раскрыл челюсти и опустился к лицу Швеца, сверлящему его яростным взглядом.

Метнувшаяся сбоку ладонь вклинилась между смыкающимися зубами протиста, схватилась за нижнюю челюсть, дернула его голову на себя. Не пожелав отпустить добычу, протист уперся. Мощный рывок с поворотом кисти, и нижняя челюсть мертвеца отделилась от его лица. Отбросив ее прочь, вытянувшийся на животе, погребенный под врагами Долин спихнул с себя тела протистов и начал подниматься на ноги.

Вложив патрон в патронник, Кнопа один точным выстрелом продырявила голову все еще пытавшегося укусить свою добычу мертвеца.

Выбравшись из под тела врага, Швец сел, стер с лица слюну и с опаской уставился на возвышающегося над ним Долина. Если Алексей пожелает, понимал Швец, в этот момент он без труда способен убить или заразить всех троих. Его ничто не остановит. Пока девушка ищет в подсумке патроны, пока он сам, Швец, будет пытаться дотянуться до автомата, они все абсолютно беззащитны перед превосходящим их в силе зараженным.

Обведя белыми глазами картину бойни в коридоре, Долин скривился, схватился за голову.

— А-а-а-а! Убирайся из моей башки, урод! — прошипел Алексей. И голос его был уже не тот, каким он обращался к спустившейся за ним троице. Он был нормальным, человеческим.

Тряхнув головой, Долин моргнул — и его глаза стали нормальными. Оглядев себя, свою окровавленную одежду и шокированных всем происходящим спутников, Долин спросил: