— Того. — передразнила меня Агбейла. — Я видела среди них пару мулаток и кое у кого черты лица отличаются от стандартных для косу. Значит, они разбавляют свою кровь чужаками, белыми, например. Мулатки точно от белых, я в этом не ошибаюсь.

— А отказаться?

— А зачем? — искренне удивилась та. — Получишь удовольствие, появятся друзья в этой местности, а если женщины родят, то тебя назначат одним из членов рода…

— Я не собираюсь раскидываться детьми, — буркнул я, но та меня, словно, не слышала.

— …а если родиться мальчик, то и членом племени, — закончила она.

— А если он будет эхором, как папа? — спросила Аша и лукаво покосилась в мою сторону.

— Почётным членом и младшим вождём. Но для этого придётся заявиться на большой совет племени. — ответила Агбейла.

— Что-то не охота быть членом пусть и по чётным. — буркнул я, пытаясь бородатой шуткой скрыть свою растерянность от услышанного.

— А… — собралась что-то спросить Бэт. но тут плетеная из крашеного тростника циновка, закрываемая проход, сдвинулась в сторону и показалась одна из обитательниц посёлка, очень полная негритянка в красном выгоревшем от солнца одеянии.

— Шираг ропаалиту монаагара, аддид рокгна? — сказала она.

— Рокгна. — ответила ей наёмница.

— Шол, — кивнула негритянка и исчезла.

— Что хотела?

— Сказала, что приготовили воды нам помыться и поесть, спрашивала, что сначала станем делать — есть или мыться.

Все девчонки воскликнули в один голос:

— Мыться!

Увы. мечтания моих спутниц не совпали с реальностью: в качестве ванной нам были предложены две половинки железных двухсотлитровых бочек, причём, одна была для меня отведена, остальным предстояло мыться во второй.

— Лучше не отказывайся, не поймут здесь твоего джентельменства. — предостерегла меня Агбейла. — И от помощи не отказывайся.

— От какой? — не понял я её слов, но вместо ответа на кивнула в сторону, указав на двух молоденьких девчонок. У одной в руках была пушистая жёлто-красная мочалка, вторая держала флакон с кричащей яркой наклейкой, скорее всего, шампунем или жидким мылом. Обе были скорее раздеты, чем одеты, потому как кусок ткани, обмотанный вокруг бёдер был единственной деталью

гардероба, даже бус не было ни одной ниточки.