— Кирьюки магаса.

— Хм, и вам того же, — тихонько произнёс я и отправился на поиски своих товарищей. Заметил, что вчерашнего ажиотажа ко мне уже не было. Кое-кто, особенно из молодых бросали на меня частые взгляды, иногда переговаривались со своими соседками явно обо мне, но и только.

Возле большой хижины, которую вчера отвели под проживание для моей команды, на раскладной стульчике из ржавых трубок и куска джинсовой ткани, сидела Агбейла и пила… кофе.

— Кофе?! Где взяла? Я полжизни за большую кружку готов отдать!

— Ночь любви и дам целых две, — подмигнула та.

— Так не шути, а то ведь соглашусь, — ответил ей в таком же тоне.

— А я серьёзно.

— А ты одна не лопнешь, как моя корова.

— Что? — нахмурилась она. — Какая корова?

— Не обращая внимание, это старый русский анекдот, его только коренное население понимает, — махнул я рукой и потом повторил вопрос. — Так откуда кофе?

— Аоорон угостил. Дал целую банку, в кофейнике ещё осталось, — она кивнула в сторону, и только после этого я увидел на банальной керосинке закопченный эмалированный узкий высокий кофейник коричневого цвета. — Кружку поиши в хижине, только ополоснуть придётся, вода там же в бутыли должна быть. Через пять минут я наслаждался почти забытым вкусом и запахом горячего кофе из керамической кружки.

— Лепота! — простонал я с удовольствием, прикрыв глаза после первого глотка.

— Это тоже только коренное население понимает? — поинтересовалась она.

— Ага.

Понемногу стали вылезать на улицу девчонки, зевающие, лохматые,

половина в одних трусиках ити с набедренной повязкой, которую им выдали местные жительницы. Парочка при виде меня ойкнули и стремительно исчезли внутри, вернувшись уже полностью прикрытыми интимными местами, но большая часть лишь покраснела (да и то об этом могу только догадываться, так как коричневый загар отлично скрывал смущение) и делали вид. что мои взгляды их мало волнуют.

— Да уж. — негромко засмеялась наёмница. — сумел ты их поразить своими ночными подвигами.

— В смысле?

— Да твои подружки так визжали, что их за пределами посёлка было слышно, а потом выходили, как со счастливыми наркоманскими улыбочками да ещё после этого половину ночи рассказывали всем, какой у тебя, и как ты им… ха-ха-ха! А они. — тут она кивнула на молодых эхор. — впечатлились. Уверена, что каждая

этой ночью мастурбировала с мечтами о тебе. Ну. кроме неё.