…какие-то, наверное, джунгли, — могучие, словно башни, стволы, изогнувшиеся над головой перья исполинских папортников. На берегу ручья, — группа начинающих юношей лет, примерно, пятнадцати, — золотокожих, удивительно стройных, одетых лишь во что-то вроде пёстрых шелковых платков, небрежно повязанных вокруг бедер. В таких же пёстрых бусах, намотанных на все места, и даже заплетенных в роскошные черно-золотые гривы. Они дружно повернулись к нему, тоже буквально прошив взглядами больших синющих глаз. На лицах у них появилось слегка зверское даже любопытство, и Йаати, холодея, понял, что эти не только кровь, — эти все мозги через трубку высосут…

…громадная, словно горный хребет, коричневатая изогнутая плотина, — под ней даже не бурлила, а непрерывно взрывалась вода, только медленно-медленно, словно во сне, — он падал в неё прямо от мощных серых туч, между крутыми зелеными склонами долины, долго-долго… пока клокочущий необозримый уже котел не оказался вдруг совсем рядом…

Сдохнуть можно от этого, подумал Йаати уже в темноте. Сейчас я точно треснусь об какие-нибудь скалы, и всё, что от меня останется, — это полдюжины дурацких легенд, которые родились прямо вот сейчас…

…снова степь под голубой луной. Парень его возраста, — но только в перетянутом ремнями камуфляже, коротких сапогах и черном берете с оптимистической эмблемой, — крылатый череп сжимал в зубах две молнии. Этот явно повидал и не такое, — сонно моргнул… и спокойно потянул из кобуры длинный угловатый пистолет, очень похожий на те, какие делали в Сарьере ещё до первой мировой войны.

Да вы что, сговорились, засранцы? — возмущенно подумал Йаати. Что я вам сделал?..

Но тут ему словно дали здоровенного пинка, и он снова полетел в темноту, — на сей раз, прямо вниз, вниз, вниз…

20.

Очнувшись, Йаати понял, что лежит, уткнувшись мордой в холодный металлический пол. Болело всё тело, особенно мощно и радостно болела башка. Что может там болеть, там же кость, подумал он, приподнимаясь на руках.

Голова словно взорвалась от боли. Йаати замер, ожидая, что на пол перед ним смачно плюхнутся его собственные мозги… но ничего такого почему-то не случилось. Он осторожно пощупал башку, но наткнулся только на свои лохмы. Мозги, — если, конечно, они там изначально имелись, — были на отведенном им природой месте. Зато руки смотрелись просто потрясающе, — жутко ободранные и до самых локтей залитые кровью. Не невинных младенцев, конечно, а его собственной, — только кто же разбираться будет…

Слава богу, мне всё это померещилось, — с громадным облегчением подумал Йаати, осторожно поднимаясь. Рот, казалось, набили сухим песком, жутко, до икоты, хотелось пить. Голова словно превратилась в кувшин, полный боли, и он изо всех сил старался не расплескать его. Я просто с размаху звезданулся башкой об пол, мозги в ней перевернулись, вот мне и привиделась всякая бредятина. А на самом-то деле я просто тихо валялся вот тут, в глубочайшей отключке. Обычное сотрясение мозга, ничего страшного, было бы, что сотрясать…