Через неделю, в компании с Фокусником, вцепившимся в лямку рюкзака и недовольно бухтящим, и вращающим камерами дроидом, добрался до оазиса. Всю дорогу шел, не обращая внимания на время суток, и отдыхал, периодически просто ложась на песок, выбирая место помягче, а иногда и засыпал. Вода во фляжку набиралась регулярно, позволяя глушить чувство голода, тем более, что довольно быстро вспомнил и вошел в режим экономии пищи и сил.

Прибытие в оазис не ознаменовалось ни фанфарами, ни взрывами и выстрелами, а лишь звуками осыпающейся каменной крошки, когда я лез на скалы, защищающие сам оазис от песков. В моем представлении оазис – это пальмы, чистый родник и водоем посередине. Этот же напоминал заросли кустарника вокруг заросшего камышом болота, в центре которого был глаз чистой воды.

Фокусник не фиксировал никаких техногенных сигналов, тепловизор показывал массу некрупных существ в кустах, но это не значит, что крупных не было – я отлично помнил про тварей в болотах тропиков, которые теоретически могли обитать и тут, не отображаясь в тепловизоре из-за своей хладнокровности.

По этой причине спускался со скал в режиме скрытности, медленно и осторожно, надолго останавливаясь и вглядываясь в камыши. Кустарник был колючим, и продвигаться получалось только ползком или на четвереньках, хотя можно было, конечно, просто продираться через него – костюм позволял. Можно было вообще пробить себе путь с помощью плазменного оружия или прорубить мечом, но решил двигаться ползком, не желая устраивать тарарам в незнакомом месте раньше времени.

Ползая по кустам, покрытым обломками мелких костей, листьями и немногочисленными фруктами, растущими на кустах, изучал виды и поведение животных, составляющих этот биоценоз. Основу его составляли кусты, плодами которых питались существа, похожие на мелких поросят, они также ели и водяные растения в болоте. В болоте же наблюдались всплески, по-видимому, рыб, не производящие на поросят ни малейшего впечатления, что говорило о безопасности водоема. Еще было что-то вроде крыс, которые подъедали то, что не доедали поросята, и, вероятно, не брезговали и их трупами, после смерти естественным путем. Летали птички и масса насекомых, но они в гастрономическом плане меня мало интересовали, в отличие от рыбы и свинок.

Камень душ

И поросята, и рыба, и плоды оказались вполне съедобными, что показал анализатор, благоразумно положенный в рюкзак. Сам я расположился на скальном выступе, прорубив к озерцу просеку, чтобы ходить на рыбалку, и с помощью надувной лодки, в свернутом состоянии размером с кулак, добирался до самого окна. Рыба на обычную удочку ловилась исправно и имела отменный вкус, а поросят добывал с помощью игольника, что при их инфантильности было даже как-то неспортивно. Готовил на электроплитке, вызывая тяжкие стоны у Фокусника, возмущенного такой тратой энергии, притом что ему приходилось ее экономить. Мог бы, конечно, и на костре готовить, но не хотелось лазить по кустам, собирая сухой хворост, который горел, как порох.