— Сивер знал эту ведьму?

— Он был ее ближайшим союзником очень много лет, пока не струсил и не сбежал.

С огромным трудом я удержался от того, чтобы не переглянуться с Дианой. Неужели эта ведьма была той, о ком я думаю?..

— Но вы ему Динальта не сдавали?

Экзотка отрицательно качнула головой:

— Хоть я и недолюбливаю Мекета, но не настолько, чтобы вот так подставлять. Пусть он и ублюдок, каких мало, а участи быть пойманным куатами вовсе не заслужил. Так что нет, я его не сдавала.

— Как насчет Фебов?

— А что с ними?

— Им вы тоже ничего о Мекете не говорили?

— Они бы и сами не стали о нем расспрашивать, — откликнулась танцовщица. — Знаю, меня считают не слишком разборчивой, тем не менее, это не мешает мне выбирать тех, с кем вести дела. От клана Феб я стараюсь держаться подальше. Даже на Дей-Прим нет более беспринципных и алчных подонков, чем эти гнилоеды.

Благодаря Тени, сомневаться в том, что все сказанное Желтым Малышом было правдой, не приходилось. Однако мне не давал покоя еще один вопрос, и я не смог удержаться от того, чтоб не задать его:

— Если так, то каким образом ведьма узнала обо мне?

Недоуменно моргнув, экзотка смешалась.

— О тебе? — нахмурила она свои тонкие бровки.

Я тут же понял, что сплоховал. Ментальная связь, с такой легкостью установленная с сознанием Желтого Малыша, вдруг начала истончаться, будто таявший на солнце лед, и не желала восстанавливаться обратно.

Почувствовав свободу воли, танцовщица уставилась на меня широко распахнутыми глазами и с придыханием спросила:

— Кто ты такой, китхи тебя задери?!

Но в ответ я лишь тупо пялился на нее. Казалось, в комнате вдруг резко понизили температуру. Меня слегка потряхивало, но ладони вспотели. Диана, которая все это время молча и в напряжении наблюдала за происходящим, обеспокоенно поинтересовалась:

— Риши, что-то не так?

Я не ответил и продолжал сверлить Желтого Малыша пристальным взглядом, тщетно стараясь вернуть контроль над ситуацией себе.