– Кто это?! Говори! Зачем?! – Артем сорвал наушники, высунулся в окно.

С забора свисал серый человек, распятый на колючке, хотел отвязаться, а из рук уже вся сила ушла. Экскаватор завизжал и замахнулся опять.

– Прекратить огонь! Остановите! Штурм! Орден! Мельник! – пищал Летяга-комар кому-то в сторону. – Артем! Артем! Они подождут! Ты тоже подожди! Я еду уже! Слышишь?! Артем!

Пулемет успокоился. Отступили серые или это снайпер отыскал Леху?

Бомм! И еще один баобаб отпустил цементными корнями сохлую землю, а верхушкой – облака, и стал мучительно, нехотя крениться.

Мы с тобой одной крови? Одной, Летяга? Если не с тобой, то с кем?!

– Стой! Стооооой!!! – Артем по пояс вылез наружу, чтобы Савелий его мог заметить.

Экскаватор задумался. А мачта, все равно уже срубленная, стала мимо окна тяжко опускаться наземь. Артем выдохнул черный дым и поверил наушникам. Не сумел не поверить.

– Жду! Жду, Летяга!

* * *

– Вам сколько лет? – спросил у Артема Михаил.

Игорь – который чуть пониже, поизящней. Михаил – погрубей вылеплен, понебрежнее; и помедленней из-за лишнего тела. Наконец Артем стал отличать их.

– Двадцать шесть, – сказал Артем. – В марте было.

– Овен по гороскопу? – поинтересовался зачем-то Игорь.

– Без понятия. Тридцать первого числа. Еще денек – и родился бы первого апреля. В День дурака. Надо было посидеть, наверное.

– Овен. Упрямый.

– Двадцать – шеееесть? – Михаил поднял черные брови. – Вот, блин, не дал бы.

– А сколько бы дал?

– Не знаю. Сорокет?

– Спасибочки, бля.