— Эй, ты в порядке? — на мое плечо легла чья-то ладонь и как следует встряхнула. — Открой глаза!

Я повернулся. Сзади стояла… Кожа на ее бледных руках сморщилась, тощие, как спички, ноги подгибались, спутавшиеся черные волосы скрывали лицо.

— Открой глаза, — вновь потребовала она и тряханула меня так, словно на ней был экзоскелет. Затем она убрала назад свалявшуюся, покрытую пылью и корростой, копну волос, до этого скрывавшую ее лицо, и я увидел два пустых темных провала глазниц, внутри которых начинало зарождаться едва различимое фиолетовое свечение, — открой глаза.

Страх вперемешку со слабостью тут же расползся по всему телу и маленькими молоточками заколотился в висках. Руки стали ватными, ноги подкосились, и я безвольно осел на пол, не отрывая глаз от стоявшего передо мной чудовища. То, что было когда-то девушкой, вновь открыло усеянный кривыми, но бритвенно-острыми зубами, рот и рванулось вперед. Я рефлекторно замахнулся, пытаясь ударить чудовище, но то оказалось проворнее и со всего маху залепило мне своей когтистой лапой по лицу. Как ни странно, но боли не было. Голову лишь только мотнуло в сторону, да и то не сильно.

— Твою дивизию, шеф, — услышал я до боли знакомый голос. Это был Эдрих, и, Дагор меня сожри, как же хорошо, что это именно он, а не та ублюдина из сна. — Сейчас наша очередь дежурить, подъем! Я не буду тут один сидеть, мне скучно! — парень решил залепить мне еще одну пощечину, то ли не понимая, что из-за шлема они не имеют вообще никакого эффекта, то ли просто ради хохмы, но я перехватил его руку и отвел в сторону.

— И что, мне сплясать, что ли?

— А что, умеешь? — парень отошел назад и уселся у стены напротив.

— Нет, — честно признался я, — в академии и учебке нас такому не учили, да и не сильно оно мне было нужно.

— Слушай, — задумчиво протянул Эдрих, осторожно отпихивая подбежавшую к нему Шельку в сторону. — Ты не обессудь, конечно, но твоего зверька я кормить не буду. Эта хитрая черная морда и так уже выпросила по батончику у каждого, пока они тут дежурили. И ты не поверишь, съела. Все семь штук, не считая того, что ты ей дал вчера. Это вообще как? Нормально? Она не лопнет?

Шелька возмущенно пискнула, затем подошла поближе к парню и начала тереться о его ногу, задрав мордочку и глядя тому прямо в глаза.

— Нет, нет, хрен тебе, — неуверенно промямлил Эдрих, не отрывая взгляда от зверька. Тот, недолго думая, запрыгнул к нему на коленку, затем, цепляясь острыми коготками за края бронепластин, вскарабкался наверх, добрался до шлема и, недолго думая, лизнул его маленьким розовым язычком, оставив на стекле небольшой мутный развод.