— Ага, а ещё душа есть, и она после смерти куда-то там попадает, — скривился я. Не хватало еще, чтобы парни начали забивать себе голову всякой ерундистикой вместо того, чтобы о деле думать. Хватит с меня одной чокнутой жертвы экспериментов.

— Не знаю, — неуверенно пробормотал Эдрих, — после всего, что мы тут видели… После фокусов, которые выкидывал Дейм… Вот честно, не знаю, что думать. Одно могу сказать наверняка — с этой планеты надо выбираться. И чем скорее, тем лучше.

Я ничего не ответил. А что тут ещё добавишь? В этом парень прав целиком и полностью — каждый новый день внизу увеличивает наши шансы бесславно подохнуть в этом гадюшнике.

— Ну, сам посуди, — продолжил Эдрих, — мы сколько тут уже? Второй день? И четыре раза натыкались на следы деятельности человека, каждый раз заканчивавшихся для него весьма плачевно. Ангар, корабль, тот научный комплекс, этот подвал. Ни одного живого. Одни трупы. Даже бойцы братства и те тут погибли, а уж они явно воевать умеют получше нас. Этот мир, — парень замолк на секунду, пытаясь подобрать нужное слово, — он умирает. И я не очень-то хочу подыхать вместе с ним.

— Ты не прав… — раздался в ушах хриплый голос, а на краю зрения высветилась иконка Дейма. Очнулся.

— Ты как? — я уже было хотел вскочить, чтобы подойти к нему, но парень лишь отмахнулся.

— В порядке. Просто перенапрягся, — сказал он и, судя по звукам, присосался к трубке с водой. — Сука, голова до сих пор раскалывается, — выдал он спустя минуту.

— А что ты вообще сделал? — уставился на него Эдрих, машинально прилаживая короб обратно к винтовке. — И нахрена?

— Всего лишь напугал-то, — Дейм на секунду замялся, пытаясь отдышаться, — существо. Внушил ему, что мы очень опасный зверь, к которому лучше не подходить. И перестарался. Я ведь, фактически, сделал то, что под силу зрячим второго класса. Зачем? Не знаю. Просто когда увидел его — понял, что если мы откроем огонь, то оно всех нас убьет. А дальше… Все случилось само. Я… — Он снова умолк, не закончив мысль.

— Что? — подбодрил парня Эдрих, заинтересованно уставившись в его сторону.

— Я ведь даже не помню, что было после этого, — продолжил Дейм. — Сначала какая-то тяжесть, боль в голове, а потом — темнота. Очнулся уже тут. Правда, есть одно но, — он снова приложился к трубке с водой, но на этот раз ненадолго, — тяжесть началась с того момента, как нас тут бросили. Это трудно объяснить… Но я, будто сам того не желая, создавал какое-то поле, которое отпугивало местных тварей. Или делало нас невидимыми для них. Или и то и другое сразу. Не могу объяснить. Не знаю, — парень умолк, уставившись в пол.