— Ответь на один вопрос, — вкрадчиво сказал я, глядя Вейму прямо в глаза. — Что ты скажешь родственникам тех, кого угробил в этом подвале, когда они узнают всю правду?
— Что… — прохрипел командир выживших, тщетно пытаясь высвободится из стальной хватки экзоперчатки, — что вы сделали с ним?
— То, что следовало сделать уже давно. Убили.
— Идиоты, — выдавил из себя Вейм бесцветным смертельно уставшим голосом, перестав сопротивляться. — Вы убили не его. Вы всех нас только что убили.
Глава 34
Глава 34
Я аккуратно поставил его на землю и смерил взглядом. Лицо Вейма побледнело, губы сжались в узкую темную полоску, на лбу блестели крупные капли пота, а руки безвольно висели вдоль тела. Его трясло. Трясло от страха. Или от осознания того, что до нас еще не дошло.
— Оно, — хрипло выдавил из себя он, — это существо… защищало нас. Защищало наш лагерь от нападения тварей. Отпугивало их каким-то образом. Сдерживало.
— И за это вы, уроды, скармливали ему своих? — навис над ним Селлас. Было видно, что парень едва сдерживает клокочущую внутри него злость.
— Да. Раз в три месяца он требовал людей, — сухим, безжизненным голосом ответил Вейм. — В остальное время мы кормили его тушами тварей, которых он выманивал к нашему лагерю. Не всеми. Большую часть он оставлял нам самим.
— Очень, сука, трогательная история, — раздраженно бросил Эдрих. — А вы не забыли спросить тех бедолаг, которых туда затащили, хотят ли они превратиться в дерьмо инопланетянина после пожирания и переваривания?
— У нас был выбор, или смерть четырех человек в год, — безразлично бросил командир выживших, — или всех пятисот одновременно. Что нам, по-твоему, надо было выбрать? Умереть всем и сразу?
— Да, — сплюнул Селлас, — надо было. Надо было умереть людьми.
— Легко рассуждать о таких вещах, когда на тебя никто не рассчитывает, и от тебя ничего не зависит. Очень легко. Вот только когда ты оказываешься перед таким выбором, как-то очень резко приходит осознание того, что жизнь не делится на хорошее и плохое, — пожал плечами Вейм. — Впрочем, теперь уже все равно. Как только до этих тварей снаружи дойдет, что «барьер» пал, они придут. И мы разделим судьбу остальных лагерей.
Мда уж. Мда. В итоге получается, что уроды мы. Или идиоты. Не разобравшись в ситуации вынесли вердикт, который оказался приговором всем людям, живущим в этом лагере. Да, это бесчеловечно так вот обрекать на смерть тех, кто возможно этого и не заслуживал, но если это спасало других…
— Почему не сказал? — спросил я. — Еще там, наверху?
— А вы бы поняли? — задал встречный вопрос Вейм, и тут же сам на него ответил. — Сомневаюсь. Наши бы не поняли. Ведь они успели прочувствовать всей своей шкурой местный пиздец. Вы, прилетевшие из далекого чистого будущего, где не каждый вообще представляет себе, что такое смерть… И подавно бы не поняли.