Празднование, периодически перетекающее в дискуссию то о марксизме, то о теорфизике, затянулось. В итоге Ростислав махнул рукой на потерянный рабочий день. Гозман пообещал следующим утром подвезти установку к лабораторному корпусу. Устав от празднования юбилея больше, чем от работы, физики стали расходиться. Вельяминов и Пак Ма Ян решили прогуляться по Женеве. Подъехав на автобусе от ЦЕРНа до вокзальной площади, коллеги прошли к Женевскому озеру. Впереди в небо вздымалась струя знаменитого фонтана, мост через вытекающую из озера Рону был забит машинами. Ростислав и Ма Ян свернули в сторону парка Монрепо. Девушка обратила внимание на памятник. Выполненная в слегка авангардистской манере белая статуя изображала женщину в старинном платье.

— Это императрица Сисси, жена австрийского императора, — пояснил русский ученый. — Здесь её заколол напильником итальянский анархист.

— Я немного изучала европейскую историю, — сказала кореянка. — Кажется, перед первой мировой войной анархисты были сильны в Испании и Италии.

— Не только. У нас в России и во Франции тоже. Один Махно — фигура не из последних, не говоря уже о Кропоткине. Личности яркие, но путь тупиковый, сплошной идеализм. Впрочем, об убийстве императрицы Сисси в России знают в основном из романа Гашека.

— Гашек? Это русский писатель? — недоуменно спросила Ма Ян.

— Нет, чешский, — уточнил Ростислав. — Неужели не читала на английском или корейском? Думаю, "Швейка" наверняка перевели.

Вельяминов на ходу пересказал несколько эпизодов из романа, подбирая английские слова. Девушка звонко хохотала, опровергая расхожие стереотипы об азиатской невозмутимости и непонимании европейского юмора.

— Так хорошо отвлечься от неприятностей! — прошептала кореянка, вдыхая свежий воздух с озера.

— Неприятности? — спросил Вельяминов. — Вроде бы в лаборатории дела идут неплохо. Завтра начинаем эксперимент.

— Да проблема не в лаборатории…

Ма Ян нахмурилась и с горечью начала рассказывать про родителей и двух сестер, живущих только на денежные переводы из Женевы. Жизнь в южнокорейской провинции сильно отличалась от рекламных картинок из Сеула. Рухнувшие пенсионные фонды — это впечатляло даже на фоне специфического российского опыта. К тому же родители кореянки числились политически неблагонадежными — в молодости они участвовали в студенческом восстании в Кванчжу. Тогда американцы всерьез рассматривали возможность применения ядерного оружия против левых студентов. Сама Пак Ма Ян, старшая из трех сестер, успела получить высшее образование до кризиса. Обучение на физико-математическом факультете сеульского женского университета показалось ей недостаточным, и девушка получила дополнительно серьезное инженерное образование. Международной коллаборации по изучению кварк-глюонной плазмы как раз понадобились квалифицированные инженеры, и по рекомендации руководителя дипломной работы Ма Ян перебралась в Италию, а затем и в Швейцарию. Теперь ее европейской зарплаты инженера-электронщика ЦЕРНа с трудом хватало на скромное существование семьи.