Вот тут я и напрягся не по-детски!

— Решение лежит на поверхности, Государь. — улыбнулся тот. — Военное училище для Алексея будет прекрасной школой жизни, тем более, он у нас уже и присягу принял! — у меня внутри всё упало. — Там и в руках себя научат держать, и дисциплину подтянут, и уважение к старшим привьют… Да кому я тут всё это рассказываю, мы все там благополучно отучились и людьми стали. Не так ли, родичи?

Одобрительный гул пронёсся по столу, бабка в углу оживилась и чуть ли не вскочила со своего стула, а у меня начали от волнения подкашиваться ноги. Всё, Лёха, пипец! Доигрался хuй на скрипке! Казарма замаячила перед носом со всей своей, сука, неотвратимостью! Прощай удобная жизнь в роскошном особняке с двумя красавицами! Прощай свободный график и питание ресторанной едой! Здравствуй жизнь по расписанию, с муштрой, гауптвахтой и редкими увольнительными!

Первое отчаянье достигло дна и начало пропадать. А внутри меня родилась холодная злость — как они все смеют что-то решать за меня?

— Нет. — неожиданно даже для себя, сказал я Владимиру Николаевичу. — Ни в какое военное училище я учиться не пойду. — и мазнул взглядом по остальным членам Совета. — Хотите меня заставить, дорогие родичи? Попробуйте. — помимо моей воли губы растянулись в улыбку, а кулаки сжались.

Родичи же, ещё секунду назад активно делившиеся друг с другом интимными воспоминаниями о военной службе, замерли, а Владимир Николаевич нахмурился, почувствовав угрозу своему авторитету, встал и заявил мне:

— Тебе, Алексей, во-первых, слова никто не давал, а во-вторых…

— Сядь, Вова. — Император хоть и сказал это спокойным голосом, но угроза ощущалась весьма явная. Великий князь замолчал и, соблюдая достоинство, уселся на стул. Теперь Император смотрел на меня. — Алексей, успокойся! — его тон не предвещал ничего хорошего теперь и мне. — Давай обойдёмся без громких заявлений. Да и ты не в том положении, чтобы ставить нам какие-либо условия. Владимир Николаевич лишь предложил… некий вариант, один из многих. Да, Владимир Николаевич?

— Да, Государь. — кивнул тот.

— И это совсем не значит, Алексей, что именно за такое наказание проголосует Совет.

Меня начало понемногу отпускать, казарма маячила уже не так очевидно. А дед, тем временем, продолжил:

— Ты подожди за дверью, Алексей, а мы тут пока с родичами по тебе решение примем.

Я молча кивнул, развернулся и вышел из зала.

* * *

— Да уж… — протянул Александр Александрович, когда за Алексеем закрылась дверь. — Резкий вьюнош растёт, ничего не скажешь… Хотите заставить? Попробуйте! — передразнил он молодого человека. — А эта ситуация с Дашковыми? Собственных же родственников не пожалел. — он покосился на Марию Фёдоровну. — Да ещё и точно зная, что этот эпизод явно всплывёт на Совете и усугубит его положение… Коля, — он обратился к Императору, — я прекрасно понимаю, что вы с Александром до конца будете прикрывать шалости нашего неугомонного родича, но всему когда-то приходит конец. И, я уверен, Алексей это прекрасно понимает, но раз за разом всё-таки поступает так, как считает правильным и справедливым. И вот сейчас он нам это продемонстрировал в очередной раз. — члены Совета загудели. — У него что, совсем чувство самосохранения отсутствует? Или я чего-то не понимаю? — гул усилился.