— Капитан Давикс, ситуация под контролем.

Если отсутствие связи и разозлило Давикса, то он не подал виду. Вместо этого ответил обычным, спокойным голосом:

— Превосходно. Как быстро вы сможете эвакуироваться?

Коррелан призадумался.

— Я бы сказал пятнадцать минут. — Внезапно его внимание привлекла передняя панель устройства. На ней замигала красная руна. Она зловеще мерцала, и Коррелан прикрыл ее пальцем. Все веселье тут же испарилось, словно из воина выдернули шнур. Он сглотнул. — Или больше.

Адептус Астартес молча и безжалостно сражались друг против друга. Чистая, незамутненная ярость делала Дэриса Арруна куда более стойким противником, чем ожидал Черное Сердце. Магистр Красных Корсаров был застигнут врасплох тактикой боя своего противника. Несмотря на злость, которая управляла им, Аррун держал себя в руках, что само по себе делало его непредсказуемым.

На предателя сыпались синие молнии из когтей Арруна, которым вторил рев раскаленного пламени, вырывающегося из ладони тирана. Острые как бритва когти Арруна то и дело сталкивались с силовым когтем Черного Сердца, звон металла громогласно разносился по склону холма. Гурон ударил боевым топором, который сжимал в левой руке. Он вонзился в левое плечо капитана, и пока огромный воин пытался выдернуть его, Аррун развернулся, и когти понеслись к лицу тирана. Оружие на правом кулаке Арруна кончиками задело висок Черного Сердца, и Серебряный Череп резко рванул когтями вниз, оставив на лице противника четыре кровавые полосы. Если бы ему удалось вонзить их глубже, то он сорвал бы тирану кожу с черепа.

Хлынула кровь, которая, впрочем, через пару секунд свернулась. Густая красная влага Адептус Астартес резко контрастировала с сероватым оттенком его трупной кожи. Ее вид напомнил Арруну, с кем он сражается, напомнил ему, что некогда тиран был великим воином, служившим Империуму. Хорошо, когда тебя помнят. Мысль о столь низменном предательстве заставила капитана сражаться дальше, придав новых сил.

С резким смехом Черное Сердце запрокинул голову и плюнул в Арруна. Серебряный Череп попытался увернуться, учитывая, что топор Гурона все еще торчал у него из плеча. Молочно-белая жидкость попала на имперскую аквилу, гордо украшавшую нагрудник. Кислота, вырабатываемая железой Бетчера, почти мгновенно стала разъедать ее. Потребуется некоторое время, чтобы полностью разрушить сплавы пластали и керамита, но, если Аррун не счистит ее как можно скорее, она сможет серьезно повредить доспехи.

То, что его броня могла пострадать, было ничем по сравнению с оскорблением, которое тиран нанес Империуму, и злость Арруна выросла до небывалых высот. Из вокс-решетки шлема донеслось приглушенное рычание.