– Чем выше уровень развития техники, тем проще становится управление. – Важно сказал Яма.

– И тем чаще она ломается! – Со смехом добавила Яна.

Уже через несколько часов Максим совершил свой первый полет, поднявшись над поверхностью Черно-Белой Бусины на сто километров. Похвалы Ямы и возрастающая каждую минуту уверенность кружили ему голову. Единственное, что вызывало его беспокойство – это «мерцалка», которую невозможно было испытать заранее. Она должна была включиться и сработать всего один раз, перенеся космический корабль и его пилота в то место, откуда начал свой путь «Большой Скачок».

– Ты точно рассчитал параметры запуска «мерцалки»? – Беспокоилась Яна.

– Точно. – В сотый раз отвечал Яма. – Раз я сказал, что корабль попадет в нужную точку, значит, так оно и будет.

Его уверенность не была голословной. По некоторым легким намекам Максим догадался, что Яме кое-кто помог. Причем, вполне возможно, юноша даже и не почувствовал, что в некоторые моменты его руки напрямую управлялись этим «кое-кем». Но Фрадов все еще не решался лично обратиться с вопросом в те сферы, которые раньше считал плодом вымысла. И поделиться своими мыслями ему было не с кем.

Эльфы старались держаться подальше от космического корабля. Большинство из них продолжало с недоверием относиться к технике Срединных Миров. Лишь один раз принц Эллмир с Жемчужиной и Фея Шипов забрались в кабину, чтобы посмотреть на подготовку к отлету. Повелительница дала Яме и Максиму несколько дельных советов по дополнительной настройке межпространственного навигационного компьютера, чем и ограничилась. Она не вмешивалась в дела людей, не собиралась их поучать и наставлять. И люди были ей за это признательны.

Диньзиль Лафринсель, узнав об отлете Максима, исчезла. Фрадов даже не успел объяснить ей причины, по которым он вынужден был покинуть ее и миры Ожерелья. В мыслях он тысячи раз прокручивал в голове различные варианты их расставания, но ни один не казался ему достаточно теплым и соответствующим взаимным чувствам. Поэтому в какой-то степени Максим был даже рад тому, что все так получилось. Он считал, что Диньзиль имеет право на эту игру в прятки. Она поступила правильно, твердил он себе, избавив себя и его от тяжелых переживаний. Ведь если он еще раз посмотрит в ее глаза, то, очень может быть, плюнет на все, и…

На этом месте Максим всегда себя одергивал. Он говорил себе: «С глаз долой – из сердца вон». Только почему-то так называемая народная мудрость никак не облегчала боль и тоску. Единственное, что удерживало его от желания бросить все и ринуться на поиски любимой эльфинки – это долг космического разведчика, теперь казавшийся ему скорее проклятием, чем честью.