Двери нараспашку, на входе светится белым халатом труп одного из санитаров, а рядом валяется и его винтовка. Урод комнатный, он бы еще на свой халат елочную гирлянду нацепил, а голосом подавал команды фрицам, «Смотрите, я здесь! Не проскочите мимо! Ахтунг, фойер!». Вряд ли успел завалить хоть одного «фашика», уж дюже верткие гады, чувствуется, что прошли специальную подготовку.

Заскочил в знакомый длинный коридор. Подошвы сапог захрустели по битой штукатурке, при взрыве упавшей с потолка на пол. Плевать! Тишины сейчас нет нигде. Из двери ординаторской скользнула тень, в темноте по очертаниям, немец. Очередь от бедра. Фигура переломилась в поясе, сползла по стене, глухо шмякнулась на доски. Минус один! Двинул дальше, стараясь не наступить на лежавших людей одетых в белые халаты. Персонал, и все двухсотые! Живые, этой мрази явно не нужны. Очереди со второго этажа, оповещали, что нижний этаж диверсантами отработан и зачищен, а тот, кого он обнулил, оставлен здесь на всякий случай контролером.

Ломанулся по лестнице наверх. Сразу с приступок срезал в спину укрывшегося за углом автоматчика. Голос из коридора облаял на немецком языке: «Придурок! Куда стреляешь? Ты в темноте Вилли завалил! Говно зеленое!»

Котов в шуме перестрелки подал голос, оправдываясь тоже по-немецки: «Виноват! Было темно!»

Свет фонаря вырвался на лестничный пролет. Сергей больше не тратил слов, вогнал три патрона в место предполагаемой груди автоматчика, и скачками взлетел на этаж. Штурмующие действовали одновременно в двух направлениях. Сергей сходу выпустил длинную очередь в левую сторону от лестницы. Затвор щелкнул, магазин опустел. В суете видел только вспышки выстрелов, а слышал ругань, стоны и крики. Коса нашла на камень! С противоположной стороны коридора, по спине старшины больно забарабанили пули, если б не защита, давно был бы трупом. В отместку бросил две немецкие колотушки и после взрывов, не теряя времени, прошелся по этажу контролем.

— Братишки! — заорал в темноту во все горло. — Есть кто живой? Я тут слегка количество фрицев подправил!

— А ты кто такой?

Вопрос задали из одной из дальних палат, куда немцы не смогли прорваться.

— Котов!

— Сережа! Мы здесь, Сережа! — знакомый женский голос сорвался на фальцет.

— Цыля Абрамовна, рад, что жива, — в темноте обнимая всхлипывающую женщину, говорил старшина. — Все-все, хорош реветь! Выводи всех ходячих в коридор, пусть вооружаются немецкими трофеями и держат лестницу под прицелом. Мне в другой корпус нужно, там бой идет.

— А, мы?

— Я же сказал, вы здесь держите оборону.