— От линии фронта мы отошли уже далеко, предлагаю подобраться поближе.

— Ага! — у Юрского даже в темноте, при свете месяца, блеснули глаза. — Забросаем штаб гранатами!

— Молодцы, разведчики, — Захаров невольно оглянулся на прислушивавшегося к разговору старшину. Ротный предупреждал, об этом молодом парне, чтоб он при нем держал ушки на макушке, вдруг действительно контролер. — А теперь, ноги в руки, обходим деревню, и продолжаем движение по маршруту. Тут до реки уже недалеко осталось, где-то километра три. Ясно? Выполнять.

К Северскому Донцу подошли глубоко после полуночи. С пологого берега реки, при свете звезд и месяца, хорошо просматривались укрепления противника на высоком, противоположном берегу, представляли собой почти сплошную ломаную линию брустверов траншей с открытыми пулемётными площадками и стрелковыми ячейками. Перед траншеей в один ряд, с редкими перерывами, было установлено проволочное заграждение. Вся полоса местности, кроме отдельных участков реки хорошо просматривалась и простреливалась, да и зеркало самой реки, скорее всего, тоже неплохо простреливалось. Разведчики в шеренгу залегли в кустах перед дикими пляжами, визуально знакомились еще с одним эшелоном обороны фашистов. Судя по всему, нелегко будет войскам форсировать не такую уж и широкую реку, стволов понапихано, немеряно. Где же здесь пройти? Чувствовалось, что немцы не на переднем крае, осветительных ракет не пускают. Посты конечно же выставлены, но со стороны быстрой реки подляны ожидать будут в последнюю очередь.

— Черт! Сколько времени потеряем?! — вырвалось из уст командира.

— Товарищ лейтенант, — невозмутимый всю дорогу Котов, подсказал Захарову. — Предлагаю послать вдоль реки наблюдателей. Пусть осмотрятся и определятся по месту, может, найдут слабину, там и переправимся. Здесь река-то шириной метров восемьдесят, не больше.

— Добро! Скиба, Поречкин, разбежались, один влево, один вправо. Осмотритесь, доложите.

Переправиться через реку решили в её восточном изгибе, не наблюдаемом противником, оттуда под прикрытием берега, маскируясь шумом воды, можно направиться к западному изгибу, а затем ползком преодолеть оставшиеся метры. Учитывая трудность переправы, через реку и опасность быть обнаруженным во время подхода, Захаров послал на западный берег сначала Котова с пятью лазутчиками.

Толкая перед собой плотик с узлом одежды, боеприпасами и автоматом, Сергей старался плыть тихо. Текучая, не успевшая за полночи остыть вода, ласкала натруженное тело. Позади него, тащился привязанный к ремню тонкий телефонный провод, захваченный еще в части, вот на такой случай. Доплыли незамеченными с берега, выбравшись под крутой подъем, помахали своим руками. Пока пятеро красноармейцев переодевались, голый Лебедев подтаскивал уложенные на три плотика, связанных между собой, вещевые мешки с взрывчаткой. Сопровождая взрывоопасную поклажу, рядом пересекали реку остальные разведчики. Удачно переправившись, помогая друг другу, один за другим взобрались на береговую возвышенность. Первыми в расположение противника проникли по обыкновению лазутчики. Затем выступило всё подразделение, двигаясь небольшими группами, на расстоянии зрительной связи, неся за плечами тяжелые баулы вещевых мешков. Боковые дозоры, после перехода ушли последними. Возложенная задача не позволяла отряду отвлечься или ввязываться в бой. К рассвету оставили далеко за спиной немецкий речной рубеж.