— Я слышал про Зильберманов. Не знаю, как ты уговорил старика… Уж не применил ли на нем гипноз?

Лесков чуть заметно улыбнулся:

— Нет, я всего лишь перешагнул через свою гордость и пришел к нему даже после того, как он захлопнул дверь перед моим лицом.

Дмитрий опустил в своем рассказе момент, когда Рудольф Зильберман обозвал его продажным политиканом, который развалил страну и к тому же приперся к нему в девять часов вечера, когда все нормальные люди уже ложатся спать.

— Не привык работать, вот и шляешься по ночам! — ворчал тогда старик, мрачно глядя на нарушителя спокойствия. — Сразу видно, что разворовывал государство. Голосуешь за вас, за худых, а уже через месяц морды в экран не помещаются!

— Я не связан с политикой, я пришел за тем, чтобы… — Дмитрий попытался было защититься, но мужчина тут же перебил его.

— Знаю я, зачем ты пришел. Совести нет никакой! Разрушили планету, так теперь ходите тут, думаете, как все исправить. Исправлять уже нечего! Надо было раньше думать. Ты-то к своим улетишь, а нам тут подыхать!

— Поверьте, в Сиднее мне рады еще меньше, чем вы.

— А я не про твою дурацкую Австралию. Я про твою чешуйчатую братию. Спуталась твоя мать с каким-то инопланетянином. Нормального нашего мужика- работягу ей, видите ли, не надо было. На экзотику потянуло.

У Лескова дернулась бровь, но он терпеливо выслушал целый монолог о бабах-дурах и рептилоидах, после чего заговорил про телепорт. Услышав слова про арку и стекло, старик презрительно фыркнул в усы, а затем произнес:

— Вспомнили наконец-то? Что? Поубивали своих ученых и за мной пришли?

— Больше никто не погибнет. Теперь у меня хватит сил сдержать «костяных». Я пользуюсь сывороткой…

— Пользуется он, — снова перебил его Рудольф. — А приходить в нормальное время тебя не учили?

С этими словами старик захлопнул дверь перед лицом своего посетителя, а затем, что-то сердито бормоча, удалился вглубь комнаты.

Однако на следующий день Зильберман все же согласился. То ли слова Дмитрия показались ему убедительными, то ли старик не захотел отпускать сына на Спасскую одного, но в итоге теперь у Лескова появился очередной аргумент, чтобы повлиять на Александра.

Однако глава совета все еще колебался.

— Я бы не хотел ни за что убирать Воронцову из руководителей проекта. В конце концов это ее детище. Девочка старается.

— Я уберу ее всего на пару дней и затем сразу же восстановлю в должности,

— продолжал настаивать Дмитрий. — Она легко переживет этот непродолжительный отпуск.

Было видно, что Александру не нравится озвученная идея, однако слова Лескова все же убедили его. Промедление действительно могло стоить им собственного телепорта, а на данный момент это была слишком высокая цена.