Потом они вспыхнули ярче. Я на секунду зажмурился. Послышался возглас, наполненный болью. Рядом. Открыв глаза, я повернул голову. Несколько нитей пылали ярче остальных. Они освещали пространство, и я наконец увидел кричащего. Вест корчился в агонии, а письмена, обвивавшие его тело, пульсировали и сжимались. Хант кричал, бился в конвульсиях, но путы держали крепко. Я увидел, что это какие-то полосы ткани, наподобие плотных бинтов, на которых были вычерчены символы. Пульсация расходилась от тела Веста и двигалась дальше по линиям куда-то в центр залы. Через пару секунд все помещение осветилось багровым сиянием. В его центре, где-то под потолком, зависла фигура, напоминающая тощего длинного человека. Существо было полностью обмотано такими же полосами, на манер мумии. Они все светились ярче и пульсировали. Существо билось, словно в экстазе. Линии, обматывающие его тело, постоянно двигались. Но еще больше полос кольцами кружились вокруг него, повторяя какой-то безумный танец. Через мгновение, сияние вокруг Веста вспыхнуло последний раз и двинулось по полосам в центр. Существо полыхнуло чуть ярче, вобрав в себя сияние. А затем все снова погасло. Комната погрузилась во мрак. Звенящая тишина била по ушам.

— Жертва принята, получена, выпита, — произнес голос из центра. Но теперь в нем слышалось меньше сухого шелеста, но больше жизни. — Старый Хохуро пропустит вас.

— Он… он мог быть им, — голос Мауса сквозил отчаянием и безнадёжностью.

И только в этот момент я осознал, что произошло. Разум отказывался верить, но после слов Мауса все стало на свои места. Вест мертв. Точно. Это произошло. Я не смог его спасти.

— Тварь! — заорал я, стараясь вырваться. — Я тебя убью, ублюдок. Отпусти меня. Я вырву тебе сердце зубами!

Меня понесло. Я не соображал, что делаю. Тело извивалось и корчилось. Я пытался вырваться, выхватить револьвер, дотянуться до кинжала, перегрызть путы. Но я не мог ничего сделать. Поэтому я матерился и орал. От отчаяния. Я поносил древнюю мумию всеми выражениями, что когда-либо слышал. А когда они закончились, я придумывал новые на ходу. Я не стеснялся опускаться до его родственников и половых пристрастий. Но тварь лишь хохотала в ответ. Своим громогласным скрипучим хохотом, что эхом отдавался от стен. Когда я наконец выдохся, оно произнесло:

— Я помню тебя. Значит он хотел, чтобы мы встретились? Зачем старому Хохуро встречаться с этим?

— Чтобы я выпустил тебе кишки, собака!

— Ты думаешь? Ну попробуй.

Я почувствовал, как натяжение пут ослабло, а затем я мешком повалился на холодный пол. Меня трясло, но руки двигались с трудом. Я сжимал и разжимал кулаки, чтобы вернуть пальцам кровообращение. Не знаю, работает ли это в Роркхе, но кажется, помогает. Не поднимаясь с колен, я на секунду прислушался к своему телу.