— С тебя пример беру… Паш, — отозвался Сергеич. Взгляд холодный, с прищуром. Кривая ухмылка тронула тонкие губы, горшок с фикусом покачивался на широкой ладони.

Капитан не успел защититься. Сгруппироваться. Отбить удар. Или хотя бы просто увернуться.

Тяжелый полигласовый горшок обрушился на него. Последнее, что он увидел перед падением в темноту — искривленное лицо Бориса и нежный, утопающий в сирени профиль Риты.

* * *

— Бортовой журнал один. Дата — семнадцатое марта. Время — двадцать один час сорок минут. Говорит исполняющий обязанности командира экипажа грузового борта 14–280-Немезида, двигающегося по маршруту 0016АРМ сообщением станция «Сатурн» — аппаратная станция «Флида», бортинженер Борис Сергеевич Титов. В результате ошибки навигации 27М в семнадцать часов три минуты борт попал в мерцающую транзакцию, при прохождении которой спецгруз — двадцать семь контейнеров с пиратрилом — оказался поврежден и сдетонировал. В результате взрыва генератор, реактор, импульсный двигатель вышли из строя. Начался пожар во внутренних отсеках корабля. Команде в составе командира корабля Короткова и бортинженера Титова удалось эвакуироваться на единственно уцелевшей и оказавшейся доступной одноместной шлюпке класса «Аванта» с ограниченным функционалом. Энергии и питания хватит на двое суток… Это если питаться и дышать будем по очереди, — он покосился на герметично закрытую крышку креокапсулы, через прозрачное окошко которой были видны бледное лицо Павла и замотанный в промасленную ветошь фикус. Усмехнулся: — Капитан корабля принудительно помещен в креокапсулу семнадцатого марта две тысячи девятнадцатого года в двадцать один час семь минут по стандартному земному летоисчислению. Вся имеющаяся в распоряжении экипажа энергия направлена на передачу данного сообщения и сигнала SOS с координатами, — он помолчал, добавил вполголоса: — Личное сообщение для Маргариты Коротковой. Ритка, люблю, как в самый первый день. Прощай. Вечно твой Борис.

Он отключил запись. Встал из-за приборной доски, подошел к мирно спящему в креосне другу — на виске красовался кровоподтек. «Ничего, до Машкиной свадьбы заживёт», — усмехнулся.

Борис вернулся на прежнее место. Сел, удобно развалившись в кресле, закинув ноги на консоль. Из внутреннего кармана комбинезона достал сложенный вчетверо листок: светловолосая девушка уткнулась носом в огромный букет сирени. Бережно расправил его и закрепил на мониторе поверх алеющих данных о падающем давлении, понижении температуры и чистоте воздуха.

За бортом медленно проплывали очертания далёких систем. Яркие звёзды бросали свой затуманенный взор на крохотный островок жизни в бескрайней пустоте.