— Старик был в своем уме и с виду здоров для своих лет, — сердито сказал Жан. — Ума не приложу, что на него нашло. Случись чего — он бы вызвал помощь, или запрос все равно был бы отправлен автоматически. Имплант у него с функцией контроля жизненных показателей, весной проходил техобслуживание.

Франсуа кивнул с самым глубокомысленным видом, на какой только был способен:

— Задал батя задачку, да-а-а.

Комиссар, исполненный дурных предчувствий, принялся за дело.

— Это деда в прятки играет, точно вам говорю: а потом кааааак выыыыскочит! — заявил Денбо-младший, семи лет отроду, после того, как выыыыскочил на комиссара на чердаке.

— Дед в путешествие отправился, — сказала Денбо-младшая, которую комиссар обнаружил в стогу у конюшни, с книжкой в руках. — Как настоящий космопроходец!

— Старый хрыч опять обиделся на какую-нибудь глупость и решил доставить нам проблем… И вам, мсье комиссар, — протянула Мария, жена Франсуа, кокетливо улыбаясь. — Знали бы вы, какой у него скверный характерец!

— «Опять» обиделся? — насторожился комиссар.

— Франс хотел оформить на отца опекунскую доверенность, — охотно пояснила она. — Все же девяносто лет почтенный возраст, мало ли что? И ум уже не тот. А старик ни в какую! Да еще Жан с мегерой своей на уши присели: потребовали большей доли в завещании, мол, дети подрастают у них.

— Наверняка эта змея Мария что-то задумала, мсье комиссар, — быстро зашептала Люсьена Денбо, супруга Жана, зажав комиссара в углу. — Хотят облапошить старика… Вы уж проявите бдительность!

— Непременно, мадам, — пообещал комиссар, бочком протискиваясь к «тревожному» пульту — единственному очагу цивилизации в усадьбе. Нужно было связаться с начальством.

Командор Лавграв тоже любил в выходной день поспать до полудня. Комиссар уставился на заспанное лицо на экране с надеждой; но через минуту надежда эта — на то, что старик Денбо подался из Резервации в город, а не в противоположную сторону, и его засекли дорожные дроны — развеялась, как дым.

— Никто его не видел. К цивилизации он не приближался, — сказал командор, зевнув. — А ты не думал, что старику просто-напросто все надоело? Тупоголовые сыновья и их стервозные женушки, шумные дети, репа, капуста и навоз… Вот он и сделал ноги.

— Прямо в тапочках, не надевая сапог? — уточнил комиссар.

— Иногда сапоги — непозволительная роскошь: пока их натягиваешь, можно утратить честь, совесть и решимость, — Командор улыбнулся невеселой улыбкой человека, который знал, о чем говорил. — Доложишь о ходе поисков завтра в это же время. Удачи, Рауль!