Тяжелая дрезина набирала ход неохотно. А Диких было много. Уцелевшие перескочили через упавших. Беглецов продолжили догонять.

Рэд вдруг выстрелил в Кирилла – быстро, от бедра.

Мгновение спустя Кирилл понял, что выстрел предназначался не ему – еще одному аборигену, мертвой хваткой вцепившемуся в борт. И занесшему нож над его шеей. Оторопев, забыл про автомат.

– Стреляй! – снова рявкнул Рэд.

Кирилл вернулся к прицелу.

Выстрелы за спиной раздавались еще не раз. Но больше Кирилл не оборачивался. Он, как учили, держал свою цель и бросил думать о том, что происходит сзади. Уже приладился подпускать врагов поближе, и лишь после этого расстреливать, однако ловить редеющую толпу в прицел отчего-то становилось все сложнее. Чем дальше, тем хуже и хуже различал догонявших… От напряжения не сразу связал странное ухудшение с участившимся наконец-то стуком колес. Им удалось снова разогнаться.

Выждав, Кирилл отлепился от амбразуры.

– Оторвались? – Рэд, не переставая давить на рычаг, тяжело дышал. Он так вспотел, что, казалось, искупался в одежде.

– Вроде да.

Кирилл попробовал разогнуться и, охнув, выругался. От долгой скрюченности заболела поясница.

– Ругаться – нехорошо, – словами Любови Леонидовны пожурил Джек. Он, как и Рэд, с трудом переводил дыхание, но охота вставить красное словцо перевешивала усталость.

А еще Кирилл увидел, что рукав комбинезона от плеча и ниже у Джека залит кровью. Про свою спину тут же забыл.

– Жека! Да ты ранен!

Разведчик, дурачась, вылупил глаза:

– Да ладно?

Кирилл вздохнул. Неловко перегнувшись через адаптов – ворочаться в тесноте дрезины было неудобно – достал аптечку.

Он был готов к продолжению беседы. К тому, что его обругают, а то и побьют: ведь столько времени потеряли из-за его нерешительности, чудо, что вообще живыми выбрались. Но, бинтуя Джеку раненное плечо и украдкой поглядывая на Рэда, понял, что оценок поведению новобранца в бою адапты давать не будут.

Резкие на слова и скорые на расправу, мыслили воспитанники Германа исключительно рационально. Для них был важен результат. А салага-бункерный, поначалу растерявшийся, в итоге сумел справиться с собой. Значит, и рассуждать тут, по логике адаптов, было не о чем.