Внушительным словом «мавзолей» сотрудники лаборатории именовали старинный вытяжной шкаф – цельнометаллический, громоздкий и крайне неудобный. В институте его установили еще при советской власти, а сломался шкаф так давно, что работающим не помнили даже старожилы. Однако списать раритет не позволяли – Нина Александровна смущенно поведала, что, согласно слухам, за стальными дверцами у «химиков» квасились какие-то необыкновенные пивные дрожжи. Два нормально функционирующих вакуумных шкафа, современных и удобных, стояли у теор-физиков, если возникала надобность, пользовались ими. А в мавзолей «химики», помимо прочего хлама, сваливали реактивы – самые необходимые, применявшиеся каждый день, чтобы не отпирать и запирать то и дело сейф со сложным электронным замком.

Теперь встроенный в стену сейф можно было бы поднять со дна только вместе с частью здания. И, даже если бы удалось это сделать, кода от замка Нина Александровна не знала. Надежда оставалась только на мавзолей. Рассчитанный на создание внутри вакуума, закрывался шкаф плотно. Если в момент, когда все случилось, был закрыт, – реактивы не должно было повредить ни водой, ни солнцем.

В химических веществах Нина Александровна не разбиралась – до того, как все случилось, изучала оптику. Что именно может оказаться в мавзолее, подсказать не могла. Оставалось, опять же, только надеяться.

Трос Рэда зашевелился. Командир тронулся в обратный путь.

– Ну как?!

Рэд едва успел вынырнуть и выплюнуть изо рта шланг.

– Целый, – доложил он. – Вроде нигде не поврежден, я со всех сторон облапал. – Перевалился через борт. И закончил: – Только тяжелый, падла.

Варианты подъема мавзолея со дна обсудили еще вчера. Прежде всего, конечно, рассчитывали на то, что у двоих водолазов хватит сил поднять шкаф и протащить по институтскому коридору.

«Как-то ведь его туда вперли, – горячился Андрей Юрьевич. – Не подъемным же краном устанавливали!»

Однако, по мнению Рэда, подъемный кран в установочных работах определенно участвовал.

– Не знаю, как мы этот гроб ворочать будем. Я даже сдвинуть не смог.

– Ну, ты не смог – я смогу, – добродушно улыбаясь, объявил Андрей Юрьевич.

На богатыря-завхоза уставились с недоумением.

– Володя, – пожурил мужчина, – Настя! Ладно, ребята – нездешние. Вы-то что как на сумасшедшего глядите?

– Андрей Юрьевич, не смейте, – дрогнувшим голосом проговорила Настя. – У вас же сердце! Куда вам нырять? У вас же приступ был зимой!

– Так то когда было. – Мужчина подмигнул. – Ничего, обойдется.

– А если нет?! Если вам плохо станет?!

– Плохо станет – на берег вылезу. Настасья! – Андрей Юрьевич погрозил пальцем. – Ты еще молодая, так послушай, что я тебе скажу. В жизни пригодится. Если мужик всерьез собрался глупость делать – женщине лезть не нужно. Все равно сделает, да еще обидит ненароком. Так что нечего на меня глазищами сверкать. – Он взялся за воротник рубашки. – И отвернись, будь ласкова. Я, знаешь, уже не в тех летах, чтобы барышням глядеть приятно было.