Обращение учтивого королевича «свет наш, солнышко» и ответ высокомерного светила с отвращением пропустил.

А потом вдруг, будто со стороны, услышал, что несет нечто, весьма далекое от авторского текста.

– Пожалуйста, – сглатывая слезы, неизвестно кого умолял Кирилл. – Ну пожалуйста! Хрен с ним, с этим шкафом! И с реактивами тоже, будь они неладны… Пускай шкаф навсегда на дне останется, пусть там хоть все потонет! Только, пожалуйста, – пусть им станет лучше. Пусть это прекратится наконец-то! – Сложно сказать, как долго и кого все это время уговаривал.

Придя в себя, тяжело выдохнул. И снова принялся за стихи:

…Пожалуйста, пусть это прекратится…

Ох, ну сколько же еще, ну невозможно же выдержать!

Кирилл не сразу услышал, что Рэд затих и замер. Спустя полчаса, издав последний стон, замолчал Джек.

Это было невиданным блаженством – наконец оказаться в тишине. Минут пять Кирилл просидел неподвижно, уронив голову на руки и наслаждаясь безмолвием. Потом заставил себя подняться. Осторожно ослабил на адаптах ремни.

Расправил сбитые в комки спальники, встряхнул полотенца. Подложил друзьям под головы свернутую одежду. Попробовал тронуть лоб Рэда и вздрогнул. Он не помнил, какая температура является для человеческого организма предельной. И слава богу, наверное, что не помнил.

Кирилл жадно напился из фляжки. После первых глотков испуганно замер – неужели тоже сгорел?!

Нет… Уф-ф. Знакомой страшной сухости, предвестницы ожогов, не ощущал. Просто хотелось пить. Напившись и пожалев, что не сообразили захватить хотя бы сухарей – собирались, конечно, вернуться затемно, но могли бы догадаться! – лег между Рэдом и Джеком. С наслаждением вытянул затекшие ноги.

До темноты время еще есть. Нужно поспать. Иначе у него совсем не останется сил. Здесь и сейчас, среди них троих, самый слабый и неопытный оказался вдруг единственным разумным. И рассчитывать, кроме себя, было не на кого. Кирилл поудобнее пристроил в изголовье пистолет.

Спал он нервно и чутко, просыпаясь от каждого шороха. В полудреме грезился кораблик, который плывет себе в волнах на раздутых парусах.

Проснувшись в очередной раз, Кирилл понял, что снаружи стемнело. Облачился в комбинезон и выбрался из палатки.

Первым делом вытащил адаптов – волоком, на ковриках. Долго пристраивал их в воде в полусидячих позах – так, чтобы голова осталась снаружи. Потом спиной вперед, чтобы не терять из поля зрения берег, доплыл до брошенной в воде лодки – ее отнесло течением к самому зданию. Пока гнал лодку к берегу, вспомнил, что самого его, когда очнулся, отпаивали горячим чаем.