Кирилл нахмурился.

– И что вы хотите сказать?

– Хочу сказать, что ты сам роешь себе могилу! – сердито бросил Вадим. – Вбил в голову какую-то ерунду и настойчиво пытаешься ей следовать! Тебя и в жертву-то приносить не надо, сам летишь в пропасть. Добровольно и с песней! Вот что я хочу сказать. Разубеждать тебя, я так понимаю, бесполезно?

– Вы правильно понимаете. Извините, ладно? Я правда не могу по-другому. Попрощаться еще зайду.

Кирилл встал и пошел к двери. Вадим дернулся было остановить, но передумал. Махнул рукой и сел, тяжело облокотившись на стол. Вспомнил, что академик Кулешов, вбив что-то себе в голову, никого не слушал и ни перед чем не останавливался.

***

– В общем, вопрос-то у меня единственный. – Кирилл повернулся к Олегу. – Может, со мной пойдешь? Там, – он мотнул головой в сторону институтских ворот, – твои мозги очень нужны, поверь! И время дорого. Жизненный темп ускорился, понимаешь? Я все голову ломал, отчего борщевик в Вязниках так быстро помертвел. На ультрафиолет грешил, на температуру, два и два сложить не мог. А, пока в плену был, дошло. Жизненные процессы ускорились, а жизненный цикл – сократился. Это и Елена Викторовна отмечала, я помню – но всерьез-то никто не исследовал! Собираем по два урожая в год, кивая на изменившиеся климатические условия, и радуемся. В упор не хотим замечать, что даже наш человеческий организм лет в тринадцать-четырнадцать уже готов к воспроизводству, а к сорока – состаривается.

– Вадиму Александровичу тридцать семь, – обескураженно проговорил Олег, – и Елене Викторовне столько же… Они не выглядят стариками!

– Правильно. Потому что на поверхность не выходят. Ты тоже, по сравнению со мной – пацан сопливый, хоть я и младше на полгода.

– Тоже мне, дед нашелся!

– Не веришь – давай к зеркалу подойдем. Я сейчас выгляжу лет на пять взрослее.

Олег невольно скользнул взглядом по темному, как у адаптов, лицу Кирилла. Он раздумывал над услышанным.

– То есть, ты хочешь сказать, для нас – тех, кто на поверхности почти не бывал, – жизненные процессы остались теми же, что и были? И мы проживем столько же, сколько люди жили раньше, лет до семидесяти-восьмидесяти?

– Примерно.

– А ты и Дашка, если не вернетесь – только до сорока?

– Угу.

– Так нечего вылезать, сумасшедшие! – Олег покрутил пальцем у виска. – Для чего вам жить на поверхности?

У Кирилла затвердело лицо.

– Мне казалось, что доступно объяснил. Для того, что наши с тобой и Дашкой головы нужны в первую очередь там! Ты знаешь, что вокруг происходит? Знаешь, что Герман уже три месяца здесь не появляется – во Владимире к посевной готовится, наконец-то порядок там навел? Знаешь, что те из ребят, которые вводили себе нижегородский порошок, до четырех часов открытого солнца спокойно выдерживают – и это не предел? Олежка! – Кирилл хлопнул приятеля по плечу. – Там столько всего сделать нужно – голова кругом идет! А ты спрашиваешь, зачем! А с Вадимом я еще и из-за этой его дурацкой «программы» поцапался. Ты ведь слышал, как он планирует распорядиться вакциной?