— Сними рубашку, — тихо сказала она, — я хочу увидеть.

Деллиан расстегнул пуговицы и выскользнул из рубашки. Он понятия не имел, почему, но, стоя перед ней с голой грудью, он почувствовал себя странно уязвимым.

Его когорта вглядывалась из за дверей своего логова. Он повернул руку ладонью наружу, выгнав их. Кончик Йиреленного пальца прошелся по полоске бледной кожи, на том месте, где раньше располагался медицинский пластырь.

— Нет веснушек, — с грустью сказала она.

— Вернутся, куда денутся, — отмахнулся Деллиан, но потом замер, — веснушки… То есть это было не сон? Ты действительно приходила ко мне в палату!

— Да, это была я.

— А я гадал, — вздохнул он, — те успокоительные, которыми они меня пичкали, очень действенные, знаешь ли.

— Это было на самом деле, — улыбнулась девушка, — наш разговор — вторая всамделишная вещь в той истории.

— Вторая? — удивился Деллиан, — а какая тогда первая?

Она улыбнулась и наклонила голову вперед, чтобы их носы коснулись. Прядя её жестких волос щекотали его щеки.

— Пума, — сказала она.

— И верно! — улыбнулся Деллиан, — Святые! Как она меня напугала!

— Не думаю, что сильно, — сказала она дрогнувшим голосом, — ты нашел в себе храбрость, чтоб встать перед пантерой, чтоб защитить меня.

Пальцы гладили мышцы его груди. Деллиан не мог поверить, как такое нежное прикосновение могло вызвать такую бурю чувств.

— Я должен был, — признался он, — не мог допустить, чтобы тебе было больно. Только не тебе.

— Второй раз ты меня спасаешь. Думаешь, я забыла?

— Матч на арене против команды Ансару! Ты помнишь! Сколько нам тогда было лет? Тринадцать?

— Двенадцать.

— Святые святы! Какие же мы с тобой старые!

Хихикнув, Йирелла поцеловала его в губы.