С этими поцелуями я совершенно забыла о том, что мне истинно дорого! Исследования, наука! Правильно говорят: когда сердце правит балом, разум отключается.

— Нет никакой влюбленности, — поморщилась я. Воспоминания о том, с какой легкостью писательница сдала мою деликатную просьбу Сторму, до сих пор были свежи и обидны.

— И врать ты не умеешь, — она щелкнула меня по носу.

— Так вы думаете, что я потомок того проклятого рода?

— Силу чужую забирать можешь? — впилась требовательным взглядом тролльчиха.

— Только у мертвых! — поправила ее, сердце вырывалось из груди от непонятного волнения.

— Ой ли!

— Ректор не в счет! — тут же нахмурилась на ее издевку. — Это какая-то ошибка! Да и я родилась в совершенно обычном мире! Там нет магии!

— Но очень легко открываются порталы, — как бы невзначай протянула Кэтрин, заставив меня затаить дыхание.

— Хотите сказать, что я — подкидыш?! — возмутилась до глубины души. А перед глазами, как назло, встали лица родителей. И ведь ни на одного из них я не была и капелюшечки похожа. Мама говорила, что я вся в бабушку, но и бабушки я не знала, и ни одной ее фотографии дома не оказалось… — Нет, этого не может быть…

— Может, не может, а осторожнее быть не помешает, — отрезала тролльчиха. — За способность поглощать чужую силу всех магов проклятого рода уничтожили. Не стали дожидаться, когда пойдут войной. Хотя я слышала, они были мирными исследователями.

И опять зыркнула в мою сторону, будто бы говоря: “Ну же, Ника, сложи дважды два!”. Я и сложила, хотя все внутри противилось этим выводам.

— Откуда только Аран знал, что я именно та, кто ему нужен?

— Недаром много времени проводит в запрещенных секциях библиотеки, — и здесь у госпожи Шпэтрин нашелся ответ. — Да и кому, как не лучшему сыщику королевства, это под силу?

— С чего бы такая осведомленность? — подозрительно спросила ее. — Все про всех знаете, всегда на шаг впереди…

— Работа у меня такая, — фыркнула тролльчиха. — Все про всех знать! Писательство называется!

— А может, и память вы не теряли совсем? — попыталась надавить на нее я. — Так, издеваетесь, шутки ради?

Кэтрин вдруг сморщилась, скривила нос, губы ее задрожали. Я отшатнулась, не понимая, что ожидать. И только когда тролльчиха громко шмыгнула носом, догадалась: Шпэтрин расстроилась до слез!

— Ну-ну, простите! — совсем растерялась я, легонько похлопывая ее по плечу. Надо помнить, что эта женщина только с виду несокрушимая гора! — Я не хотела вас обидеть, правда-правда.

— Кто-то бессовестно оторвал шмат от моей бесценной памяти! Хорошо еще, записи сохранились! — она трепетно огладила корешок блокнота. — Все отсюда черпаю, заполняю пробелы!