Эссенция.

Дышать здесь можно было лишь через платок, Атли закашлялась и выскочила наружу, Мескатор, прижав к горбатому носу бороду, последовал за ней, и даже Шутейник выскочил. Я подумал, что готовый яд совершенно не летуч, иначе и Баалто этот и Маорай, без сомнения, бывавший здесь не раз, давно были бы покойниками. Однако, лабораторию эту необходимо начисто уничтожить. И — нет, никто не должен узнать формулу, даже если с ее помощью затем можно изготовить антидот. Местное биологическое оружие должно быть уничтожено — раз и навсегда. А носитель формулы — убит.

— Хозяин! — забито стонало существо. — Хозяин!

Трастилл Маорай сказал одышливо:

— Это архканцлер Торнхелл… Теперь он здесь… властелин!

Хозяин подвала смерти? Неужели ты думаешь, что я буду использовать твой подвал смерти по прямому назначению? Я не святой, нет, но кем надо быть, чтобы вот так вот сеять смерть ради своих политических интересов?

— Где яды? Есть готовые яды?

Маорай кивнул, подошел к крайнему столику, указал на ряд флаконов темного стекла, заткнутых простыми деревянными пробками.

— Эти готовы… Хотели сомкнуть кольцо вокруг Норатора…

Я отдал Маораю указ о помиловании.

— Ступай отсюда. И можешь передать своим людям — я всемерно поддерживаю Умеренных в их стремлении сделать Мармедиона новым императором.

Бычьи глаза Маорая блеснули:

— Но…

— Не знаю, что плели тебе советники, Маорай, и с чьего голоса они пели… Но все, что говорили про меня с подачи Таренкса Аджи или Великих — ложь. Вы, Умеренные, зря меня опасались. И зря пытались убить. И зря развели черный мор и погубили сотни невинных душ. Ступай. Скажи своим людям — пусть не беспокоятся, вскоре я сниму посты Алых. А тебя они пропустят… Им дан такой приказ.

Он вышел — абсолютно дезориентированный, убитый, сокрушенный. Я почувствовал себя ловким махинатором. Ложь, которую я ему наплел, работала в древнеримском стиле divide et impera, то есть разделяй и властвуй. Таким образом, Умеренные становились временными моими союзниками. Я снова выиграл. Я наконец-то начал выигрывать!

Бришер кашлянул и сказал, все так же держа палаш у головы существа:

— Запах тут как в пещерах… у нас в Шантраме. Там тоже мыши. Но их, все же, поменьше, да и маленькие они, а здесь какие-то просто ужасно крылатые собаки. Да, собаки!

Фальк Брауби остановился посреди склепа, оглядывался. Смотрел на распятых мышей. С губ срывались глухие ругательства. Я подошел к нему.

— Все еще хотите узнать формулу?

— Проклятье… Я растерян. Я впервые растерян, архканцлер… Мыши… издевательства… смерти… Но антидот, если он будет…