Ну, а что было дальше ты сам помнишь. Когда ты вошел в таверну, я растерялся. Не поверил в такое везение. Но спутать тебя с кем-то еще было трудно. Ты похож на меня как мутное отражение. Немного другой, но черты те же. Даже волосы твои стали седыми.

— Это… после реактора. Так и не восстановились.

Молодой кузнец встал с наковальни и бросил остатки еды в горн. Сразу запахло горелым хлебом.

— Знаешь, Арон, что в этой истории меня поразило?

— И что же?

— Твоя мать. Орудуя тяжелым веслом на драккаре, я все думал, как это будет? Поверит ли она мне, узнает… надеялся, что еще любит. Как бы там ни было, я хотел быть рядом.

— Она ведь порой без разговоров с плеча рубит — напомнил Арон.

— Да — согласился Кеннет — Но я помню, как забрать у нее оружие и заставить себя выслушать. А там уж как сложится….

— И как все сложилось? — улыбнулся Арон.

— Она меня узнала. Сразу. Стоило только встретиться взглядом. Это было невероятное по своей силе чувство. Невыносимо больно и в то же время прекрасно. Я был так слаб, что заплакал, шкурой ощутив, что она все еще меня любит. А дальше… дальше воля к жизни меня покинула.

— У меня сердце никогда так не сжималось — призналась Уна, вытирая предательски проступившие слезы. — и, как бы ни было дико и странно, его имя врезалось в мое сознание. Он вернулся ко мне. Как озарение. Мысль о том, что он снова покинет меня была невыносима.

В кузнице воцарилась мертвая тишина.

— Ты… ждешь, что я в это поверю? — спросил Арон.

— Нет. Я знаю, что ты в это поверишь — улыбнулся Кеннет.

Арон пространно кивнул.

— Да, ты хорошо меня знаешь.

— Я… родился и рос совершенно другим человеком. До тех пор, пока ты не умер… Семь лет назад, я, десятилетним мальчишкой увидел тебя во сне. И сон стал явью. Я вспомнил все. И вновь стал собою. Осталось только сюда добраться.

— Если ты Олаф — начал было Арон — Почему не пошел на корабль?

— Корабль…. — Кеннет — грустно вздохнул.