– Надо уходить. Я чувствую шауттов. Они идут со всего города, и я не уверен, что справлюсь с таким количеством. Я понесу ее.
Пружина дождался позволения тзамас, подхватил находившуюся без сознания окровавленную Лавиани на руки. Шерон свистнула, и кости ринулись вперед Тэо, показывая ему дорогу, заставляя белое пламя расступаться.
Девушка же направилась к Бланке, которая оказалась слишком близко к схватке между рыцарями. Положила руку ей на предплечье:
– Идем.
Аркус пылал.
Белое зарево поднималось до неба, уже пожрав несколько кварталов, и не думало останавливаться. Оно поглощало прекрасные дворцы, величественные башни, лестницы и проспекты, расползаясь во все стороны.
Шаутты сгорали в нем, обращались в пар, неспособные сделать так, чтобы огонь стал синим. А затем они побежали. И мэлги убегали вместе с ними.
Те, кто осмеливался напасть, оказывались перед тзамас, и та судила их с помощью трех верных слуг, закованных в латы.
Они шли по городу как снежная буря, и ничто не могло их остановить.
Шерон не оглядывалась. Не сожалела о сделанном. Все они молчали, пока не оставили за спиной великие стены, которым не суждено было увидеть следующее утро.
Они прошли Город Шепотов насквозь и стали совсем не теми, кем были, когда входили в него. Они изменились. И сделали свой выбор.
К добру или худу – никто из них не знал.
Или не желал этого знать, слишком страшась будущего, которое ждало их уже за первым поворотом.