— Ладно, не будем болтать, что надо делать? — задал я беседе нужное направление.

— Всего лишь повторять. Витя, дай нам кристалл.

Горленко вытащил из рукава нечто, похожее на удлиненный хрусталь и протянул его Куракину. При этом, глаза его бегали. Когда он смотрел на аристократа, то взгляд становился испуганным, а когда на меня — извиняющимся. Хорошо, что рядом стоял Байков, хоть сколько бы то ни было разбирающийся во всяких магических тонкостях.

— Кристалл слишком большой, ты хочешь его исчерпать что ли? — вставил Димка.

— Ты сам знаешь, что этот обряд не позволяет произвести исчерпание. Но ладно, Витя, дай другой, поменьше… Не думал я, Байков, что ты станешь защитничком разночинцев. Тебе бы свой род поднимать, а не закапывать.

Димка пошел красными пятнами, его пухлые щеки задрожали от негодования, но Байков сдержался. Куракин явно знал, куда давить. Горленко меж тем спрятал вытащенный кристалл и выудил другой, точно такой же, только поменьше. Куракин взял его двумя пальцами, показал сначала Димону, а потом и мне.

— Все, теперь можем начинать?

Раз Байков молчал, видимо, да. Поэтому я кивнул.

— Повторяй за Сергеем, — сказал Куракин, — слово в слово.

— Я, имя-фамилия-отчество, добровольно расстаюсь с частью своих сил, — начал худой Аганин.

— Я, имя-фамилия-отчество, добровольно расстаюсь с частью своих сил, — повторил я.

— Издеваешься что ли? — вскипел Куракин. Мне показалось или в его глазах заплясали огоньки?

— А что такого? Сказал повторять, я повторяю.

— Мог догадаться, что имя твое должно быть.

— Ну не догадался, простите. День сегодня такой.

— Ладно, еще раз. Сергей.

— Я, Кузнецов Максим, добровольно…

— Я, Кузнецов Максим Олегович, добровольно расстаюсь с частью своих сил, — перебил я его.

— Не по чьему-либо принуждению, а исключительно по собственному разумению, — продолжил Аганин.

Я хмыкнул, ну да, конечно. Пришел и решил немножко силой с Куракиным поделиться. Также обычно и бывает. Но вслух произнес правильные слова.