— Голос потеряла…

— А камешек у тебя уже висел? — Земляной подхватил нить, и от прикосновения его девочка застыла, сжалась.

— Д-да…

Земляной приподнял бровь. Что ж… если блокиратор пробила, то дар развивается, пусть под гнетом, пусть… и ждать, что он просто уснет, нельзя.

— Надолго?

Вздох.

— То есть очень надолго?

— Госпожа Нилькова… до сих испытывает некоторые проблемы с голосом… особенно, когда гневается, — сказала Мария. — Гневается она часто. Характер.

Сила, избавленная от ограничителя, всколыхнулась.

— Спокойней, — приказал Глеб тьме, и та, готовая выплеснуться, — слишком долго ее давили — замерла. — Дыши глубже. Закрой глаза. Попытайся сосредоточиться… вот так.

Девочка подчинилась.

Старательная.

И с тьмой управляется… слишком уж легко управляется?

— Снимала?

Молчание.

И тьма переливается всеми оттенками черноты.

Снимала.

Вероятнее всего, когда матушки не было дома. Это ведь огромное искушение, вновь ощутить собственную силу, оказаться в ней, позволить ей наполнить тело.

— Ясно, — Глеб положил ладони на виски. — Остаток дня проведешь в саду. Постарайся научиться сдерживать тьму. Если не выйдет, будем использовать прежний способ. Пока не научишься.

Тьма разозлилась.