Миклош?

Самый спокойный из всех.

— А что? И проклинать умел?

Ответа он не услышал. Дверь притворил и…

Анна сидела на веранде.

Плетеное кресло-качалка, белый плед, почти соскользнувший на пол. Светлые волосы и светлая кожа… чересчур уж светлая.

— А вот если бы вы не дурили, — сказала она, подтягивая трость к себе, — мне бы не пришлось вставать и отворять вам калитку.

— Я могу и здесь постоять.

Глеб с удовлетворением отметил, что охранная система разрослась. Еще пару дней и поле станет равномерно-плотным.

— И испортить остатки моей репутации?

Она ступала осторожно, то и дело останавливаясь. И старалась не морщиться, только получалось плохо.

— Болит?

— Устала, — она все же дошла до калитки. — Может, вы все-таки…

— Доверяете?

Она пожала плечами и осторожно коснулась зверя, который держался рядом, но будто бы в тени.

— И доверяю. А еще знаю, что когда-нибудь наступит нехороший день. И я просто-напросто не дойду до калитки. Не важно, вам ли открыть… кому-нибудь еще. Что тогда останется?

Ветер перебирал светлые прядки ее волос.

— Я как-то не подумал о… извините.

— И вы меня. Иногда я становлюсь раздражительна.