— Кровь? — Удивлённо говорю я. — Но меня же никто туда не ранил.

— Слава, что же ты наделал, но ещё не поздно, поспеши… — Говорит кто-то беловолосый рядом.

Поворачиваюсь, вижу некроманта — он смотрит печально, качает головой. Ничего не говорю, протягиваю руку что бы дотронуться. Но и он оказывается миражом, исчезает.

Штаны пропитались кровью, боль всё усиливается. Хочу взяться за рукоять меча — но что-то останавливает. Откуда у меня кровь ТАМ?

— Ребёнок. — Говорю сам себе. — Мой ребёнок.

Становится дурно, меня рвёт. Я вспоминаю. Ребёнок, которого мне доверила Славиэль. Он ведь и мой ребёнок, верно, это ведь моё тело. Меня выбрасывает всё чаще из ускорения, голова прочищается, я начинаю с ужасом понимать, что натворил. А ещё эта боль в животе.

Копаюсь в штанах — нет, пока только кровь, больше ничего. Применяю регенерацию, но легче не становится. Рука опять тянется к мечу, потом к кинжалу.

— НЕТ! — Кричу сам на себя.

Иду вперед, во тьму, там впереди, где-то поселение. И если я дойду, то найду лекаря, он сможет помочь, он остановит всё это.

— Ты только не уходи, ладно? — Шепчу маленькому существу у себя в животе. — Ещё рано, ой как рано, ты прости меня пожалуйста, только не уходи.

Я иду вперёд, спотыкаюсь о камни, встаю, голова кружится, но я иду. Я успею. Боль всё сильнее, но я успею. Я дойду.

— Пожалуйста, не надо уходить, нужно только чуть-чуть потерпеть, совсем малость. — Шепчу я, а по лицу льются слёзы: — Давай, держись, ты сильный, у нас всё получится.

Я иду, а впереди не видно ничего. Ни огней города, ни нормальной дороги, вообще ничего. Только камни, трава, скалы и горы. Чёртово подземелье, чёртова боль. Опять тянусь к рукояти меча, хочу почувствовать лёгкость.

— Нет! — Кричу на себя, кладу ладони на живот, запускаю регенерацию: — Пожалуйста, ещё чуть-чуть потерпи, мы уже почти пришли, ещё несколько шажков, только держись.

Иду, но голова ватная, всё плывёт. Я выдержу, я дойду, ещё чуть-чуть, где-то там — город. Мне помогут, обязательно помогут. А что случилось за спиной — они не узнают, я же первый приду. А если гонца увижу — убью, ведь нужно спасти маленькое существо в животе. Такое беспомощное. Что же я наделал, как же я мог.

— Пожалуйста, прости, не бросай меня. — Шепчу опять, слёзы льются из глаз: — Я спасу тебя, только прости, потерпи и прости, мы придём, ещё несколько шажков, таких больших для тебя, и таких сложных для меня, вот уже город, тут за углом, пожалуйста, не уходи…

Я иду — но города нет впереди, только тьма и камни, больше ничего, только тьма. Это бесконечное подземелье, зачем я сюда пришёл, что хотел найти, и что в итоге натворил?