Я почти отчаялся и уже готов был бросить эту авантюру, дабы ввернуться домой и осесть среди расчетов и цифр, занявшись более приземленным делом, пока случайно не повстречал нескольких дикарей, изгнанных из своих племен за какие-то поступки. Я не знаю, что они натворили, но думается, что-то ужасное. Ведь даже по меркам варваров отпустить человека одного в пустыню – значит обречь его на медленную мучительную смерть. Один из них довольно сносно говорил на арраканском: «Мы покажем С’саркхаар, – сказал он, слегка коверкая слова. – Но делать нужно быстро. Пока звезды, – он ткнул пальцем в ночное небо, где несколько ярких точек почти выстроились треугольником, – стали в ряд. Иначе город не увидеть. Ждать много лет».

Я отдал им все, что успел накопить за годы странствий и в ту же ночь мы пустились в путь. Я с трудом могу сказать, сколько лиг мы преодолели – кони наши увязали в песках, лица горели от солнца и горячего ветра, утро сменялось днем, а день перетекал в ночь. У нас почти закончились запасы пищи и воды – казалось, не поверни мы назад и точно остались бы в пустыне навсегда, но кочевники упрямо шли вперед, а мне ничего не оставалось, кроме как идти вслед за ними. Но однажды утром, – глаза Абдумаша вспыхнули, – я, признаюсь, не поверил своим глазам, когда поднявшись на очередной бархан, вдалеке увидал тонкий шпиль, сверкающий в солнечных лучах. Мои проводники наотрез отказались сопровождать меня дальше – да что говорить, даже лошадь не хотела делать хоть шаг в сторону затерянного города – так что я отправился один, дав моим спутникам обещание вернуться до заката.

И вот вскоре я оказался у края необъятной впадины, на дне которой располагался он – Криссх С’саркхаар, Кристальный Город. Я не могу передать словами чувство, что охватило меня в тот момент – при одном лишь взгляде на столь величественное место я преисполнился одновременно и восторгом и ужасом. Современные архитекторы весьма преуспели в своем деле, но я клянусь – даже самый искусные дворец показался бы детской игрушкой по сравнению с теми исполинскими сооружениями из неведомых металлов, сверкающими на солнце всеми цветами радуги. И более того – некоторые из тонов были... Нет, их нельзя передать человеческим языком. Словно песнь или музыка обрела свой оттенок.

Едва ли не скатившись кубарем вниз от нетерпения, я принялся бродить по пустынным улицам. Я никогда не видел подобных сооружений: массивные обелиски, что походили на выросшие из земли персты; выстроенные в каком-то особом порядке, задуманном их создателями, они указывали заостренными когтями прямо в небо. Цилиндрические башни, заканчивающиеся тончайшими шпилями. Многочисленные храмы с витыми колоннами и стенами, на которых еще можно было разглядеть следы стертых веками фресок. Острые арки, гигантские статуи причудливой формы, и замысловатые дома, что походили на поставленные друг на друга платформы – большая часть из них была разрушена в той или иной мере, но некоторые сохранились в первозданном виде.