– Все мы делаем что-то во благо чего-то, – задумчиво произнес Реджис. – Даже если и думаем иначе…

Он вновь замолчал, крепко задумавшись и смотря куда-то сквозь Русси. Через некоторое время Сириль попытался сменить позу – стараясь при этом случайно не дернуться – дабы хоть чуть-чуть разогнуть затекшие конечности, как Пти щелкнул клином и опустил арбалет.

– Надеюсь, ты понимаешь, что этот разговор лучше оставить между нами?

– Д-да, конечно! Но повторюсь – все, что я делал...

– Ты делал в интересах государства, я уже понял. Как я вижу, ты куда-то собирался? – он кивнул на разбросанную по полу одежду.

– Думал навестить супругу и Джаннет – ну, мою старшенькую. Она в начале года родила, а я даже внука ни разу не видел.

– Хорошее решение, – кивнул Пти. – А ты уже сообщили его величеству о своем отъезде или вздумал ускользнуть тайком?

– Подозреваю, нашему королю, вряд ли теперь понадобятся мои советы, – хмыкнул Русси и с легкой обидой добавил. – Хотя он и раньше пропускал их мимо ушей. С этим в последнее время прекрасно справляется господин Аль-Хайи, о чем его величество уже успел меня уведомить.

– Не возвращайся раньше середины зимы, – Реджис на миг поднял глаза к потолку. – Хотя нет – лучше вообще дождись оттепели. Если Моро вдруг вздумает вернуть тебя обратно – наплети что-нибудь. Собак у тебя проносит или урожай пожрали мыши. Жди моих указаний и сиди тихо – может, еще доведется поохотиться вместе с внуком. И может даже в Тирильских лесах.

– Б-благодарю, господин Пти! Я всегда был о вас самого...

Даже не дождавшись, пока он договорит, Реджис поднялся на ноги, спрятал арбалет под плащ, накинул капюшон и направился в сторону двери. Когда он уже был у самого порога, Русси осмелел настолько, что задал ему последний вопрос:

– Господин Пти, – тот оглянулся через плечо. – Откуда вы узнали? Про меня, заговор, Гарсот... Помните ваши намеки на тайном совете?

– Я не знал, – тонкие губы Реджиса растянулись в короткой усмешке. – Ты сам только что во всем признался.

Когда за ним захлопнулась дверь, Русси выдохнул, осенил себя полукругом и мысленно воздал хвалу богам, дав обещание пожертвовать самый большой рубин первому же храму, который попадется ему на пути. Через короткое время он уже выскользнул наружу – зевающий конюший тотчас стряхнул дрему, почуяв в руке серебряный, и помог запрячь повозку; и вот, едва перевалило за полночь, как Сириль уже трясся на неудобной скамье, слушая ругань возницы.

***

Роланд, не отрываясь, смотрел вдаль, на горизонт, где на ярко-голубом, почти что белом небе поднималось облачко пыли. Вскоре оно превратилось в небольшую тучу, а спустя еще некоторое время он, наконец, увидал авангард войска Арлет, которое с каждым мгновением приближалось к лагерю все ближе и ближе; Роланд уже мог разглядеть пехотинцев с копьями и булавами, знаменосцев, трубачей и вооруженных всадников, за которыми тащились обозы и телеги с припасами. Однако взгляд его был прикован к огромному разноцветному балдахину с развевающимся штандартом, на котором было вышито сразу два герба, отделенных друг от друга диагональной линией: лилия семьи Гарсот и дубовый лист, принадлежащий роду Тома.