– И что же вы предлагаете нам сделать, госпожа Гарсот? – протянул герцог Лефевр. – Раймунд – мертв. Настоящий сын Лоренса, скорее всего, тоже. От нашего войска осталось едва ли меньше половины – и только треть из них умеет держать копье нужным концом или стрелять из лука. Выступи Моро сейчас – и он играючи размажет нас словно букашек.

– Отступать уже поздно, – впервые подал голос Роланд, и, хотя он едва ли мог считаться ровней любому, кто находился в шатре, никто, включая Лефевра, не перебил его и не высказал своего возмущения. – С сыном короля или без него – все мы слишком много поставили.

– Именно, – Дидьен стукнул кулаком по столу и мотнул гривой. – А терять нам собственно и нечего. Соберем всех, кого только можем и двинем прямо на столицу – пускай нас перебьют, но хотя бы напоследок мы покажем этим сучьим детям, чего стоим!

– Идея весьма соблазнительна, но не обязательно бросаться грудью на копья, – произнесла Арлет и подняла бровь. – Иной раз и мертвые могут послужить живым в их делах.

– Что вы имеете ввиду? – с недоумением спросил Гаспард.

– Люди любили сына короля – точнее того, кто себя за него выдавал, – сказала Гарсот и взмахнула ладонью, – а вот Матиас, признаться, вызывает у них куда менее теплые чувства. Черни не нравится, когда у них отнимают последний мешок с зерном, цеховики воют от растущей подати, да и знать была бы весьма признательна, если бы корона, наконец, начала раздавать долги – или хотя бы перестала брать новые. Так пусть Черный Принц станет символом борьбы против несправедливости, невинной жертвой, павшей от рук коварного узурпатора – и поверьте, вскоре против короля ополчатся даже самые верные его прихлебатели. Никакой человек не вызывает столько любви и обожания, сколько недавно почивший, даже если он и был мерзостным ублюдком – а уж Раймунда и вовсе возведут в лик святого.

– Вы и правда считаете, что Раймунда убили по наущению Матиаса? – произнес Гаспард. – Быть может, это была обычная случайность или личная неприязнь?

– А какая уже собственно разница? – пожала плечами Арлет, и ни у кого не нашлось, чем возразить на ее слова.

– Что насчет визрийцев? – спросил Дидьен. – Раймунд собирался заручиться поддержкой этих псов, чтоб спустить их на Моро. Эти коварные твари вполне могут выждать удобный момент и ударить нам прямо в задницу.

– На новые переговоры у нас нет времени, – пожал плечами Лефевр. – И не думаю, что мы сможем уговорить иноземцев вести с нами дела, коли продолжим называть их «псами» и «тварями». Будем лишь надеяться, что империя покуда слишком занята внутренней политикой и не покусится на наши, как вы выразились, задницы, ничем неприкрытые с тыла. Иначе предстоящая борьба за корону не имеет никакого смысла – Дементий попросту вырвет ее из рук победителя.